"Фантастика 2025-52". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— И главное — нам есть чем ответить Англии на ее беспримерно наглые притязания. Не думаю, что сил эскадр в Гонконге и Вей-Хай-Вее хватит, чтобы нанести нам сокрушительное поражение — адмиралы Алексеев и Матусевич, а также Сандро, недавно уверили, что «нового Абукира», которым нам сейчас вздумали угрожать, не выйдет. Наш флот прошел несколько сражений, мы провели для его усиления 2-ю эскадру. Корабли стоят за минными заграждениями, их прикрывают береговые батареи. Проложена железная дорога от Москвы до Дальнего, и главное — у нас в Маньчжурии многочисленная армия, сломившая неприятеля. И чего ей смогут противопоставить англичане — пяток индийских дивизий сомнительной боеспособности. А Франция теперь воевать против нас не станет!
Владимир Александрович этими словами решительно подвел черту, и окончательно стало ясно, что угроз «владычицы» морей не следует боятся.
— К тому же в ответ мы можем отмобилизовать войска Туркестанского округа, и силой оружия решить вопрос о принадлежности Персии. А после занятия владений шаха все станет ясно.
В голосе Владимира Александровича послышалась подспудная угроза, и отнюдь не пустая — марш русской армии на Индию всегда был страшным кошмаром для Лондона. Императора Павла I за озвучивание этого намерения и вступление в альянс с генералом Бонапартом даже убили, причем услуги заговорщиков были щедро оплачены английским золотом.
— Китайцы пропустят к Вей-Хай-Вею осадный корпус — да какая там осада — укреплений с суши нет, а пара батальонов не гарнизон. Так что базироваться английскому флоту придется исключительно в японских гаванях, а это вряд ли стоит тех затрат в случае даже гипотетической победы. Нет, не будут они с нами всерьез воевать, тем паче за японцев — кишка тонка, с бурами едва справились. К тому же Вилли в стороне не останется — ему усиление Англии на море совсем ни к чему. Так что Алексеев и Матусевич тут правы — большее, что случится, это демонстрация на Желтом море.
— Сделают десяток холостых выстрелов и уйдут, — негромко сказал московский генерал-губернатор, усмехнувшись, но тут же стал серьезным. — Единственное, в чем англичанка нагадить может, так это передадут японцев пять-шесть броненосцев с броненосными крейсерами, и все наши успехи и давешние победы пойдут коту под хвост…
— Зато народ мой поймет, кто реально за спиной врага нашего стоит, — неожиданно произнес молчавший до этого молодой царь, только внимательно слушавший своих дядей. — Так что в Дальний телеграфирую, чтобы на угрозы врага нашего не поддавались и российское величие блюли. А нападут, так отбиваться будем. Если Англия свои корабли японцам отдаст, то о том во всех газетах подданных оповестить нужно и броненосцы тоже надлежит прикупить, и за ценой не стоять — американцы и немцы продадут, им Британия поперек глотки стоит. А с послом я сам поговорю, о том как следует понимать их громогласные заявления.
Великие князья с удивлением посмотрели на племянника, обычно молчаливого в жизни. А тут прорезалась властность, царь проявил несвойственную для него решительность. А потому Владимир Александрович решил его в том всецело поддержать, и взять груз ответственности.
— Так и надлежит, государь. Только невместно тебе с послом говорить, я с ним встречусь на разводе гвардии. Выражу недоумение, и скажу, что хотя мы мобилизацию не объявляли, но еще десяток дивизий к тем тридцати, что у нас есть в Маньчжурии, легко отправить можем. Мы на японцев не нападали, азиаты первые решились, и пусть дают за свою дерзость полную сатисфакцию. И поспрашиваю про их «Антанту», пусть крутится как уж под вилами. Не нравятся мне соглашения, что за нашей спиной Париж заключает — с такими союзниками и врагов не нужно, они и так ими являются.
Последние слова великого князя Владимира Александровича прозвучали первым колокольным перезвоном по франко-русскому альянсу. Он бы их никогда бы не озвучил, если бы Российская империя сейчас терпела неудачу за неудачей, поражение за поражением…
Падение Порт-Артура стало прологом к «Кровавому воскресенью» 9 января 1905 года — а страна, в которой идет революция, победить уже не сможет…
Глава 26
— По большому счету Босфор с Дарданеллами нам совсем не упирались — от них одни проблемы сплошные, геморрой размером с кулак. Ты сам посуди, Сандро — Англия и Франция категорически против, особенно джентльмены.
Матусевич усмехнулся, глядя на растерявшегося великого князя — занятие зоны черноморских проливов было «идеей фикс» внешней политики со времен появления Российской империи. А тут такое заявление, да кому — представителю правящей династии. Пришлось добавить к сказанному то основное, что приберег на конец.
— Я прекрасно осознаю, что пока не запечатаем Босфор, наше черноморское побережье будет всегда находиться под вторжением вражеского флота. Единственное, что мы можем сделать — быстро выставить минные заграждения, подогнать субмарины и устроить «горячую встречу». А как появится более-менее нормальная морская авиация, а ждать хороших разработок еще двенадцать лет, то налеты торпедоносцев отобьют охоту соваться к нам у любого противника. Но лучше, конечно захватить Босфор и поставить по обе стороны укрепления — но такое возможно только в единственном случае, когда европейские страны передерутся между собой, и оба враждующих альянса будут готовы отдать нам за нейтралитет что угодно. Проще говоря, ждать и провоцировать мировую войну, но в ней не участвовать. Причем, объявить о неучастии заблаговременно.
— И пусть Антанта с «Тройственным союзом» воюют, как ты высказался раньше, хоть до посинения.
— «Двойственным», Сандро — Австро-Венгрия должна воевать с Италией, и долго — противники друг друга стоят. Тогда Вене станет не до нас — все внимание будет уделено «итальянскому сапогу».
— Германия воюя один на один, сокрушит Францию, ты ведь сам говорил о плане Шлиффена, хотя старик еще жив.
— Не думаю, что она это легко сделает, если вообще сможет исполнить. Дело в том, что Париж сейчас надеется на нас, но так эти расчеты останутся тщетными, то поневоле галлы предпримут дополнительные меры. К тому же в такой ситуации и англичане приложат массу усилий, чтобы поддержать союзника, с которым они поделили мир в свою пользу. И встретят германское нашествие во всеоружии, к тому же пулеметы войдут в обиход благодаря нам гораздо раньше. Так что позиционная война неминуемо начнется, пусть не сразу, но месяца боев вполне хватит, если начнут не с пулеметной командой на полк, а на батальон. А когда они порядком обескровят друг друга и не будет определенных надежд на примирение, мы вступим в игру, но на своих условиях, и соблюдая исключительно собственные, пусть даже корыстные интересы. Только и всего, но скажу тебе даже больше. Те идеи панславизма, которые разделяет царь Николай Александрович, порочны и опасны. В какой славянский народ не ткни, они нам отнюдь не «братушки». Я ведь тебе говорил как они себя повели в будущем времени — какое там родство, нас просто использовали в своекорыстных интересах. Они в рот англо-французам заглядывают — вот с кого пример берут и кому охотно служат.
— Да-да, в двух мировых войнах воевали против нас, я это хорошо запомнилособенно болгары — трудно в такое поверить, но поневоле приходится. Я ведь долго думал на этот счет, а потом понял, что слишком велики между народами исторически сложившиеся различия.
Великий князь тяжело вздохнул на последних словах. Все эти три недели он буквально истерзал Николая Александровича огромным перечнем вопросов, дотошно выпытывая даже мелочи. И такая любознательность вполне понятно — интересно ведь, что произошло в будущем времени. Правда, когда узнал, чуть ли не почернел, и два дня находился в прострации. Теперь отошел, и охвачен идеей предупредить грядущие несчастья, что выпадут на Россию. Причем решительности не занимать, как всякий радикал готов перейти к насилию и индивидуальному террору, так и «его императорское высочество» уцепился за эти методы, отождествляя конкретно взятого человека с проблемой, которую можно разрешить согласно устоявшимся правилам. И ведь его не остановить — выписал десятки фамилий, и списочек этот явно не будет спрятан. Вот только возможностей у Сандро нет, но то дело поправимое, когда широкие замыслы имеются, причем прагматичные, отнюдь не «воздушные замки».