"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
Элениэль только неверяще смотрела на Изабеллу, а Диана произнесла тогда:
— Изабелла, ты совершила только что даже не преступление, а, как выразился однажды наш муж, нечто худшее. Ошибку. И со временем ты и сама это поймешь. Надеюсь, что не слишком поздно.
Вот сейчас Изабелле и предстояло узнать — слишком уже поздно или еще нет.
— Приехали, — произнес Ричард, соскакивая с Буяна и снимая с седла Изабеллу.
Пусть делает, что хочет, подумала Изабелла. Если она не может быть императрицей, то не хочет быть никем.
Глава 22
Вещий
Возвращаюсь в Юмиле. Еду не спеша и постоянно ловлю себя на том, что в изумлении качаю головой. Надо это прекращать, а то в привычку войдет. Подданные не поймут, чему это постоянно так удивляется их император. Не хватает только еще тихо бормотать что-нибудь вроде «Вот это да!», и облик тихого сумасшедшего будет завершенным.
И ведь опять Изабелла! Сначала разозлила так, как даже ей еще не удавалось, хотя пыталась она разными своими заскоками этого добиться неоднократно, а потом ввергла в изумление, от которого до сих пор избавиться не могу.
Вез я ее, как мешок с картошкой, с целью наказать (но это не самое главное было), убрать с глаз Дианы, Элениэль и Родрика (двум моим женам на днях рожать, и им никакие лишние эмоции, а уж тем более отрицательные не нужны), и чтобы дать самому себе время подумать, как же мне поступить с моей старшей женой (это было основным). Оставлять ее в замке было бы абсолютно неправильным в сложившейся ситуации, вот я и подумал, что построенный по моему приказу в прошлом году загородный дом (дворцом его никак нельзя назвать) для ее временного пребывания подходит как нельзя лучше.
Мечтал сам там когда-нибудь отдохнуть — просторный, хотя всего только двухэтажный этакий терем, из дорогущего в Юме дерева, в красивой роще. Мечта просто! Особенно после каменного мешка, каким является мой замок. Два неполных дня удалось провести в нем только. Да и то — выходными их назвать никак не получалось.
Началось все с того момента, как я снял Изабеллу с Буяна. Думал, она направится к дому. Ан, нет. Сразу начала меня удивлять, не откладывая дело в долгий ящик. Опустилась медленно на колени спиной ко мне, голову склонила.
— Делай, что и всегда, — говорит.
Интересно. Ни разу не помню, чтобы я что-то делал с женой на улице, когда она стоит на коленях спиной ко мне. Да еще и всегда. Как-то все-таки обычно мы всяким разным занимаемся в спальне. На худой конец — в шатре. Или она что-то другое имеет сейчас в виду?
— Ты о чем? — спрашиваю, слегка подталкивая жену ногой под пятую точку, чтобы встала.
— С обрыва, значит, решил не сбрасывать, как по вашим обычаям положено? — даже не думая подниматься, отвечает она. — Здесь голову отрубишь или горло перережешь?
Беда! А я еще думал, какое бы наказание ей придумать. Она же с ума сошла, судя по всему. Как здесь такие болезни лечат? Магией, знаю, что никак. Физический труд и обливание холодной водой. Обычно эти замечательные
Пришлось из судьи, которым собирался выступить, переквалифицироваться в санитары. И для начала воспользоваться все-таки, пусть и не дающим, по моему мнению, результата, но веками проверенным методом, который монахи применяют.
— Ведро воды! — бросаю в сторону опешивших от разыгрывающейся на их глазах сцены стражников. Стоят рядом, все слышат. Нехорошо.
Вылил на Изабеллу. Стало только хуже.
— Да, — говорит. — Правильно. Там тоже всегда холодно было, — и начинает задирать свое платье.
К счастью, сделать этого не успела. А то конфуз был бы такой, что непонятно, как дальше поступить. Не языки же свидетелям отрезать? Сгреб в охапку, поставил на ноги, одернул подол и поволок в дом.
На пороге уже слуги ждут. Тоже пялятся.
— Вина! — рычу я, заталкивая Изабеллу в комнату, которую про себя называл «диванной» — только низкая мягкая мебель, ковры, столики. Стопок журналов не хватает, но тут их не издают пока. — А лучше гномской настойки. Есть?
Уверен, что держат для себя. На словах это пойло все поносят, а сами выпить любят. Знаю это точно.
Сбросил Изабеллу на диван, кое-как усадил. Влил в рот, который она по моему знаку сама открыла, хоть силой этого делать не пришлось, изрядную дозу огненной воды. Закашлялась, слезы на глазах. Но взгляд начал приобретать осмысленность. Вот, а вы говорите, обливания водой и полезный физический труд на свежем воздухе. Нет ничего лучше, чем порция высокоградусного напитка для приведения в чувство. Можно еще пощечину попробовать, но это уже лишнее.
— А теперь, — говорю. — Рассказывай все.
И понеслось. Слушал, и натурально уши в трубочку сворачивались. Все-таки средневековая культура в купе с разными суевериями, вещими снами и прочим дает фантастические результаты. А тут еще, уж простите за откровенность, наложилась сильнейшая интимная неудовлетворенность. Добавим для полного комплекта понимание своей вины в том, что делала все это время.
И получите и распишитесь… Завернутую в одеяло обнаженную красавицу, мирно спящую на диване с блаженной улыбкой на губах. И легким перегаром изо рта. Последнее несколько общее впечатление портит.
А что мне после того, как она мне свой сон в деталях пересказала, делать было? Надо было в лечебных целях соответствовать его последней версии. Или хотя бы постараться к ней приблизиться. Насколько мне это удалось бы в итоге, не знаю. Изабелла раньше отрубилась — все-таки гномское пойло свое слово сказало.
Проснулась к обеду. Я тоже вздремнуть успел. И мы едва не пошли по второму кругу. Не с моими попытками повторить свои подвиги из сна жены, а с гномским пойлом. Потому что в Изабелле вновь и с новой силой проснулось чувство вины. На этот раз лично передо мной.