"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29

Кистяева Марина

Ну, «он сказал поехали, и махнул рукой». В данном случае у меня у руке еще и молоток. Кристалл вдребезги, Огюст парит в воздухе, я его подпитываю своей магией. Сейчас он должен вложить в Амельду две стихи — огонь и воздух. Я ему сказал больше ничего моей младшей жене не давать.

Не хочу сразу рисковать ее здоровьем. Ведь в течение нескольких часов после ритуала в ее теле должны будут сформироваться каналы, по которым магическая энергия и потечет, и будут они сначала тонкие. По мнению Элифаса, которому я доверию, чем меньше видов энергии в них будет, тем больше шансов, что они выдержат и не порвутся. Последнее может быть опасно и, если произойдет, потребует длительного лечения. Кстати, надо будет

этот вопрос, как следует, продумать, когда займемся Изабеллой. Существуют здесь специальные снадобья для укрепления этих самых каналов. Подготовим их.

Готовились долго, а вся операция заняла от силы пару минут. Правда, Огюст оказался верен себе, не сдержался. В мое тело, я помню, он сгустки энергии просто забрасывал, а тут аккуратно вкладывал в девушку, каждый раз нежно прикасаясь своими маленькими призрачными ручками к ее груди, чем вызвал веселый смех Элениэль и мое раздражение.

— Все, — сообщил он, отлетая от Амельды. — Ричард, помещай меня в новый кристалл.

— А я почти ничего не почувствовала, — тут же радостно открыла глаза моя четвертая жена. — Только кто-то очень чувственно моей груди дважды касался. Даже мурашки по всему телу забегали и там тепло стало, — он чуть покраснела, сообразив, что только что произнесла вслух, но продолжила. — Ричард, это был ты?

Я обернулся к кристаллу, в котором довольно улыбался предок. Энергию жизни использовал извращенец призрачный.

— Ну, она же сама сказала, что «все, что угодно», — произнес он. — Мне было угодно это.

Вообще-то, Амельда еще добавила, что с моего одобрения. Ну да ладно. Но с Изабеллой такое у Огюста уже не пройдет.

Глава 15

Интерлюдия

Изабелла

Изабелла гарцевала на своей белоснежной кобыле по правую руку от мужа и не могла скрыть радостную улыбку, которая уже второй день не сходила с ее губ. Она на свободе и по-прежнему пользуются любовью Ричарда, который ничего не узнал! И не узнает. В этом Изабелла была уверена. И пусть ей приходится ночевать в одном шатре с ним и Элениэль (во время спешных сборов в Турвальде второй просто забыли взять, а когда спохватились, было уже поздно), в этом даже было что-то пикантное, заставлявшее девушку по-новому ощущать близость с мужем.

Но улыбку у Изабеллы вызывало не это, а чувство глубокого облегчения, особенно приятного после последних суток в Турвальде, когда ей довелось попеременно испытать радость, сильнейших страх, надежду, позорное унижение и, наконец, то самое облегчение, которое она сейчас и испытывала.

Началось с радости. Неожиданно в Турвальд прибыл Ричард со свитой из более чем ста имперских магов, которые, как оказалось, совершили безрассудное нападение на Юмиле, но были побеждены и захвачены ее мужем в плен. Теперь вместе с ним, сотней гвардейцев, десятком разведчиков и тридцатью девушками-дроу, державших этих магов под заклятьем «Повиновения», а также с Элениэль и кардиналом Гилбертом они направлялись в Кордобус, чтобы захватить для ее мужа трон Блазии.

Изабелла не сомневалась, что у Ричарда все им задуманное получится. И Блазия, это пугало для всех зависимых от нее королевств, Блазия, перед легионами которой трепетали поколения ее предков и перед императорами которой покорно склоняли головы и приносили им вассальные присяги, эта самая Блазия упадет к ногам. Чьим? Их семьи. А она, между прочим, занимает в ней второе место. Так что к ее ногам чуть ли не в первую очередь обрушится величие этой ненавистной империи.

Изабелла даже готова была подождать триумфального возвращения Ричарда в Турвальд (изначально сопровождать

его в походе она не собиралась, понимая, что будет ему только помехой) и отложить пока ритуал передачи ей магических способностей от обещавшего поделиться с ней ими Огюста, лишь бы поскорее увидеть, как корона императоров Блазии занимает свое почетное место среди трофеев.

Все изменилось вечером в день приезда Ричарда. И вместо радости в сердце Изабеллы поселился страх.

Одновременно с Ричардом в Турвальд прибыли и его «цепные псы» — сотрудники контрразведки во главе с вернувшейся на службу Рагнхильдой, милостью ее мужа ставшей недавно графиней. Причина их появления в королевстве была понятна. Именно через Турвальд шли переговоры имперцев с предательницей Алаиссой, здесь, в замке одного из феодалов, по словам пленных магов, они провели чуть не две декады, небольшими группами по очереди проникая на территорию герцогства Юм. В общем, почистить Турвальд было необходимо, с корнем вырвать любую возможность замышлять что-либо против правящей семьи.

Изабелла это только одобряла.

До тех пор, пока с ужасом не увидела, как в подземелье под дворцом ведут со связанными за спиной руками Генриха. Того самого Генриха, с которым у нее не так давно чуть было не случилась измена мужу. Та дикая глупость, на которую она теперь сама не понимала, как могла решиться. Но ведь она ему ясно приказала сидеть в пожалованном ему баронстве и минимум год нос оттуда не высовывать! Как он попал в город? Зачем? Он тоже замешан в нападении на Юмиле? Этого быть не может. Глуповат для этого Генрих, да и честен. Но это все пустяки. Главное — что он расскажет на предстоящем допросе. Спрашивать псы Рагнхильды умеют, да и турвальдский палач, хоть и в подметки не годится Роджеру, но тоже свой хлеб недаром ест.

Улучив момент, когда Ричард и Элениэль оставили ее одну, отлучившись, чтобы посмотреть, как разместились гвардейцы, разведчики и все остальные (подчиненным нужно демонстрировать заботу о них, говорил не раз Ричард, даже если на самом деле ты ничего не делаешь), Изабелла послала свою приближенную служанку выяснить, как идет расследование заговора.

— Ничего не смогла узнать, госпожа, — доложила та, вернувшись. — Не только камеры, но и вход охраняют «псы», а они дают отчет только графине Рагнхильде и вашему супругу, его императорскому величеству.

Значит, поняла Изабелла, ничего сделать, чтобы обеспечить молчание Генриха, она сейчас не сможет. Оставалось только надеяться, что Генриха задержали в связи с расследованием проникновения в Юм врагов, и задавать вопросы, не касающиеся этого вопроса, не будут.

Нет, одернула она себя, Рагнхильда обязательно выяснит и это. Очень уж она всегда дотошно ведет допросы, да и надеяться, что Генриха доставили в тюрьму не по ее поводу, было бы слишком наивно. Кто-то где-то проговорился, и теперь ей даже страшно было представить, чем для нее это может закончиться. Ричард только недавно ей простил ее, как он выразился, «художества» в Юмиле. А тут такое.

Надо было срочно что-то предпринимать. И Изабелла решила, что для начала хорошо бы хотя бы оттянуть неизбежное. Когда Генриха будут допрашивать? Когда он, не выдержав пыток, во всем сознается? Точно не сегодня и, скорее всего, не завтра. А послезавтра в Турвальде уже не будет Ричарда, который продолжит свой путь в Кордобус. И здесь не должно быть и ее — Изабеллы.

Рагнхильда, получив показания Генриха, не медля ни минуты, и саму императрицу в камеру засунет. Предана только Ричарду и действует исключительно по законам. А что там гласит закон о наказании для не сохранившей верность мужу жене, известно. В лучшем случае — монастырь. Она, правда, на самом деле ничего не сделала, но может быть достаточно и одного намерения, чтобы Ричард от нее отказался.