"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
Дважды, правда, предпочли сами убраться в поле, пропуская отряды во главе с настоящими архиличами. Эти твари куда сообразительнее личей, могли бы нас и раскусить. Кто их знает, по каким признакам они друг друга узнают? Отъехали с дороги в поле, мы с Элениэль и Мелиссой натянули пониже капюшоны наших балахонов, фиолетовые щиты вокруг поплотнее сделали, а рабы на колени опустились. Так и простояли оба раза, пока отряды высшей нежити мимо не проходили. Один даже, как мне показалось, рукой нам помахал. На всякий случай я тоже что-то похожее изобразил — то ли на приветствие ответил, то ли какой-то приказ своим слугам отдал.
Задержка вышла
— Это магическая буря, — сразу узнал это необычное явление Огюст, кристалл с которым я поднес к окну. — Надо переждать. Видимо, Великий (после того, как предок попал опять в проклятые земли, начал своего бывшего учителя снова «Великим» называть почему-то) ритуал проводит. С жертвами. Сейчас все измененные животные обезумеют. В таком состоянии они даже на нежить кидаются.
— С какими еще жертвами? — услышав что-то такое, о чем рассказывала Мелисса, которая сама чуть такой жертвой не стала, но цели чего не знал, спросил я. — И зачем?
— Для подпитки своего артефакта, — явно неохотно ответил Огюст (есть у меня подозрение, что когда-то он сам помогал древнему эти жертвы приносить, вот и не хочет говорить на эту тему). — Моего, то есть, твоего теперь, эльфийского артефакта жизни у него нет. Вот и заменяет его… В общем, неважно. Главное, что сегодня выходить отсюда нельзя. Завтра все успокоится.
Хорошо. Подождем. А что за жертвы такие древний приносит, потом предка расспрошу. Сдается мне, что ничего приятного не услышу. Впрочем, выяснил и без помощи Огюста. На следующий же день. Вернее — ночь.
Вечером мы зашли в очередной стоявший недалеко от дороги дворец. Надо сказать, что великолепными они выглядели не только издалека, что я отметил еще когда в первый раз пробирался по проклятым землям вслед за архиличем и Мелиссой. На обратном пути мы тогда в заброшенные усадьбы древних заходить остерегались, а тут я смог все внимательно осмотреть. Лепнина, везде мрамор, какие-то явно ценные породы дерева, позолота. Посуда, которую никто не тронул, — просто произведение искусства. Как и мебель, много которой осталось в целости и сохранности. А вот книг или любых других записей, которые я очень хотел найти, — ни одной. Такое впечатление, что все было вычищено по чьему-то приказу. Хотя почему «чьему-то»? Ясно, кто единственный мог так распорядиться. Древний маг, хозяин проклятых земель, Великий.
Библиотеки, что видно по стеллажам, в каждом замке или дворце есть, и все девственно пустые. А тут мне повезло. В ящике стола в кабинете бывшего хозяина этого великолепия я обнаружил тонкую, припорошенную пылью тетрадочку. Начало, судя по всему, последней части дневника, который он вел. Начал писать, а потом отлучился, чтобы больше уже никогда сюда не вернуться.
'Рудольф ошибается, — так начиналась первая и, к сожалению, единственная запись. — Я в этом абсолютно уверен. Но разве его переубедишь? Считает себя Великим. Погубит он всех нас, боюсь. А нас после войны между собой и так осталось всего пятнадцать, не считая самого Рудольфа.
Правда, теперь у каждого в подчинении по десятку — другому архиличей из числа наших бывших друзей (никогда я со своими теперь вечными рабами в друзьях не
Но больше потерь нам нести нельзя. А то взбунтуются все эти корольки мелкие, да и эльфы еще не полностью покорены. Сидят в своих лесах. Хорошо мы их тогда пожгли вместе с их любимыми деревьями, но мало. Больше надо было. Одна надежда на оборотней. Эти пока нам служат, но тоже уже скалятся, твари, когда им какой-то приказ отдаешь, который им не нравится. Дроу так и вовсе ненадежны. Если бы не ритуалы «Подчинения», так уже давно пришлось бы их ради собственной безопасности перебить.
А все из-за этого старого упрямца Готлиба. Отказался отдать для великого артефакта жизни свою эльфийскую реликвию. Так мало того — спрятал где-то, а когда мы его окружили, еще и сжег себя, чтобы не стать архиличем и не выдать нам свое сокровище. Гадай теперь, куда он эту эльфийскую штуковину запрятал. А без нее никак. Только Рудольф спешит. Уверен, что реликвию (и как только эти тупые эльфы смогли такую создать?) можно заменить кровью «первородных». Сколько мы их собрали? Сотню или полторы? Вот сегодня Рудольф, перерезав им глотки, и постарается нам всем доказать, что он прав.
Я сильно сомневаюсь и боюсь, что результат будет совсем не таким, в каком Рудольф так уверен. Я над эльфами столько опытов провел, сколько ни один из нас. Да, есть в их крови энергия жизни, но она настолько тесно перемешана с природной, что выделить ее не представляется возможным. А это означает, что замена ею реликвии может привести к непредсказуемым последствиям.
Только Рудольфу, да и остальным, которых он убедил в своей правоте, этого не докажешь.
Как же не хочется ехать к нему в его имение, чтобы принять участие в ритуале! И отказаться нельзя. Сразу заподозрят, что я что-то затеваю. Уж очень после войны подозрительными мы все стали. Так что придется явиться. Пора уже…'
На этом запись обрывалась, но что случилось потом и так было понятно. Неизвестный владелец этого «скромного», как он считал, а по мне так шикарного дворца оказался прав. Ритуал, в котором мой артефакт заменили кровью ста пятидесяти эльфов (жуть!) пошел не по плану. Природный катаклизм, огромный выброс магической энергии, и все участники превращаются в нежить. Кроме этого самого Рудольфа, который, как я предполагаю, и является там самым «последним» и «Великим», которого нам нужно отправить вслед за его коллегами по цеху.
— Что ты читаешь тут? — спросила, войдя в кабинет, Элениэль. — Что-нибудь важное нашел?
— Прочитай сама, — ответил я, протягивая жене тетрадку и не желая сам пересказывать ей подробности проведенного много веков назад ритуала.
Эльфийка быстро пробежала глазами текст и побагровела от ярости.
— Сволочи! Все маги сволочи! — выдала она и тут же виновато посмотрела на меня. — Я тебя, конечно, не имею в виду. Ты бы на такое никогда не смог пойти. А вот Мелисса, например… — Элениэль запнулась. — Кстати, о Мелиссе. Возьми ее сегодня на ночь. Какая-то она смурная уже второй день.