"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
Кирилл скептически покивал: «Да-да, нагоняйте жути!»
Профессор улыбнулся на прощание и вышел из машины. Кирилл проводил взглядом пожилого чудака, посмотрел, как тот поднимается по широким ступеням. Здание сталинской эпохи, с лепниной и высокими потолками, на вид внушительнее и надежнее крейсера «Аврора». Профессор скрылся за массивной дверью, но Кирилл успел увидеть странное освещение подъезда, красное, как в комнате для проявки фотографий.
Или, как освещение в Аду…
Немного повертев в руках прямоугольник, водитель кинул его в бардачок. Визитка
Эх, ну и дурачок пассажир… а ещё профессор…
По дороге домой Кирилл забыл о пассажире и странном споре. Он лихо проехался по луже возле обочины, даже слегка поддал газу. Симпатичная девушка спокойно шла по пешеходной дорожке, её-то и накрыло веером темно-серых брызг. Модная оранжевая куртка, зауженные джинсы, белая шапочка — девушка превратилась в разноцветного леопарда. Она что-то кричала вслед, но довольный Кирилл мчал дальше. Ещё полчаса, и он будет дома.
В прихожей его встретила зареванная жена. Её по-детски пухлое личико было искажено страдальческой гримасой, глаза покраснели от лопнувших сосудиков, вздернутый носик постоянно шмыгал.
— Что случилось, Людочка? Кто тебя обидел? — подскочил Кирилл.
Жена прижалась к нему объемным животом, притиснулась, как волчонок, что ищет защиты у родителя. Кирилл ощутил себя именно таким волком — готов разорвать любого, кто посмел обидеть его ненаглядную!
— Меня-а… я-а пошла-а… а меня-а… — всхлипывала Людмила, её мокрые щечки уткнулись в гладкую кожу куртки, плечи сотрясались от рыданий.
— Мой хороший, тебе же нельзя волноваться. Присядь, я сейчас водички принесу. — Кирилл усадил плачущую жену в кресло и молнией метнулся на кухню.
Людмила пила мелкими глотками, захлебывалась и кашляла, но рыдания потихоньку шли на спад. Кирилл терпеливо ждал, нежно поглаживая плечи любимой женщины.
— Так что случилось? — мягко спросил он ещё раз.
— Вон, посмотри в спальне-е, — всхлипнула Людмила, указав на межкомнатную дверь.
На широкой кровати лежало свадебное платье, в нём Людмила походила на ангела в светлый эпизод их жизни. Её счастливое лицо в день свадьбы осталось для Кирилла самым ярким воспоминанием. И теперь подол белоснежного платья походил на грязную тряпку, какими уборщицы моют пол в привокзальных туалетах. Верхняя часть находилась под пластиковым плащом, и по нему сползали разводы, а вот подол уже не спасти.
— Что произошло? — Кирилл почувствовал, как его лицо каменеет.
— Я хо-отела продать его Галинке, она замуж собирается. Понесла через дорогу, но какой-то урод на джипе обры-ызгал меня с головы до ног, я по-оскользнулась и у-у-упала. Пока меня подняли, всё платье испортило-о-ось. — У Людмилы вновь полились слёзы. — Теперь его только-о на выбро-о-ос.
— Не плачь, Людочка. Мы что-нибудь придумаем. Сейчас же много появилось средств для выведения пятен, химчистка, фармакология. — Кирилл и сам не понял, почему произнес последнее слово.
В мозгу мелькнул образ улыбающегося профессора. Да ну-у, не может быть! Всего лишь досадная случайность.
—
На другое утро небо не предвещало ничего хорошего. Тяжелые серые тучи ползли галапагосскими черепахами, играли в догонялки и наползали друг на друга. Будто на небесах появилось своё Ярославское шоссе, и все «замкадыши» поехали в столицу.
Кирилл поцеловал на прощание спящую жену, она улыбнулась, не проснувшись до конца, и протянула руки для обнимашек.
— Я тоже сейчас встану и в магазин пойду, — сказала Людмила детским голоском. — Любимому мужу приготовлю на ужин вкусностей.
Кирилл осторожно обнял её и послушал, как в плотном рюкзачке бьется ещё одно маленькое сердечко. Теплое чувство счастья зонтиком накрыло его от пасмурной улицы.
Сын! Кириллович!
Зонтика счастья хватило на двадцать минут «пробки» — не только в небесах начался час пик. Постоянно лезущие, ныряющие, нарушающие правила автолюбители вывели бы из себя и Махатму Ганди. Если бы этот славный индиец оказался будним утром на Ярославке, он бы положил с пробором на свою философию ненасилия и харкал бы на нарушителей сильнее струек из омывателя, а, может, ещё и в драку полез с наглым хозяином темно-синего «Опеля».
Кирилл сначала терпел, слушал радио, где Меркьюри кричал о том, что «шоу должно продолжаться», но, пару раз избежав аварии, он не выдержал. Ко всему прочему, ещё и дождик начался — видимость ухудшилась.
— Хрен ли ты уставился, баран? У меня «главная»! Учи правила, чудило с большой буквы «М»! — догнав очередного нарушителя, проорал Кирилл в опущенное стекло.
Капли дождя залетали в окно, темными пятнами расползались по ветровке.
«Нарушитель» что-то прокричал в ответ. Настроение портилось с каждой секундой.
— Динь-дилинь! Динь-дилинь-динь-динь! — задорно пропел мобильник.
Людмила! Может, что-то случилось?
— Киря, ты ещё едешь? — прозвучал в трубке плачущий голос жены.
— Да, моё солнышко. Что случилось? — встревожился Кирилл.
Сердце замерло…
— Меня сейчас какой-то пьяный дурак из такси обозвал потаскухой беременной, и что я с футбольной командой… Представляешь? Высунулся наполовину из окна и на всю улицу прокричал. Его потом шофер на место втащил, но вся улица на меня обернулась.
Так знакомы эти плачущие нотки! Только вчера их слышал и еле успокоил. И вот опять!
Убил бы этого пьяного кондома! Вырвал бы ему яйца и затолкал по локоть в грязную пасть! Опять вспомнился вчерашний профессор. Нет, не может быть! Это всё совпадение…
— Не плачь, солнышко! Иди сейчас домой и дождись меня. Не обращай внимания на пьяных дебилов. Я пробью его такси и заставлю извиниться. Люблю и жду вечером вкус… ТВОЮ ЖЕ МАТЬ!!!
Тяжелая фура с правого ряда въехала в огромную лужу, и целый водопад накрыл машину Кирилла. Моментально пропала видимость. Впереди, в прозрачной пленке стекающей воды, мелькнула чья-то фигура.