"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
Кажется, мой друг Абу говорил, что власти назначили награду в восемнадцать миллионов кредов за информацию о ее местонахождении. Огромные деньги! Мне бы и половины хватило, чтобы безбедно прожить остаток своих дней. Да что там половина! Мне бы хоть четверть...
— Так ты и есть та самая Мина Лепесток? — все-таки проявил я свое любопытство, когда мы покинули кабину летного экипажа.
— Так точно.
— А все, что ты рассказывала про Педагогический университет и про учебу на литературного критика —
— Не совсем. Я действительно училась на литературного критика, но потом бросила это занятие.
— А почему?
Бывшая Кора, в руке у которой по-прежнему находился бластер, приказала мне остановиться. Она выудила из кармана таблетницу, достала синюю пилюльку и закинула в рот. Поинтересовалась и у меня:
— Хочешь взбодриться?
— Нет, мне не надо.
— Ну смотри, второй раз не предлагаю. Дурь просто обалденная!.. О чем ты там спрашивал?
— Почему ты бросила учебу?
— Понимаешь ли, я люблю свою Родину и не могу оставаться в стороне, когда ее рвут на части.
— Но вы же... Вы же террористы. От ваших рук гибнут невинные люди.
— Невинных людей не бывает, — заявила Мина.
— А дети? Ведь в терактах гибнут дети...
— Не надо давить на жалость, Вук.
— Ни на что я не давлю...
— Давишь.
— Хорошо, зайдем с другого конца. Вот предположим, вы одержали победу и Марс получил независимость. Что дальше?
— А это уже не наша забота. Мы всего лишь рабочие, производящие революцию.
— Тогда какой прок убивать невиновных, если вы сами не ведаете, что будет дальше?
— Все революции сделаны из террора, — воодушевленно произнесла Мина. — Революционер без бластера и бомбы — не революционер! И без человеческих жертв здесь не обойтись. Но когда Марс наконец станет свободным, все скажут нам спасибо.
— А вы у людей спросили, хотят ли они получить свободу такой ценой?
— Зачем? Многие из них попросту не понимают, что происходит, так что нам приходится думать за них.
— И ты считаешь, что ваш Комитет освобождения Марса может решать за других?
— Конечно. Ведь мы делаем революцию для марсиан и только ради них.
Мина говорила так уверенно, что я невольно вздрогнул. Хладнокровная бестия, под стать Шкету из «Записок убийцы»!
— А к чему ты затеял этот разговор? — ее щеки налились багрянцем, зрачки расширились — это начала действовать наркота.
— Да так... просто... — честно говоря, я и сам не знал.
— Может, хочешь вставить меня в какую-нибудь свою книжонку? Например, в продолжение «Девочки из шара»?
— Да ничего я такого не хочу...
— Врешь. По глазам вижу, что врешь. Вы, писаки, как сороки тырите все, что блестит. А история моей жизни — это натурально алмаз. Не какая-нибудь там «Адская КОМА». Читал, надеюсь? — голос Мины изменился, стал громче, а речь ускорилась.
— Ну так... полистал...
— Этот чертов выдумщик Гаврош, конечно, насочинял всякой ерунды. Но надо отдать ему должное, брешет он мастерски.
Я глянул на бластер, вспомнил, как был уничтожен почти весь экипаж «Дзета-Йота-Эпсилон», и решительно сказал:
— Да. Я бы смог.
— Вот и ладно. Я такое тебе расскажу, закачаешься! Но в рамках разумного. Кое-что, само собой, придется изменить. А чтобы книжка прошла цензуру, поставишь дисклеймер «Все персонажи и события вымышлены, любые совпадения случайны».
— Понимаю, — кивнул я. — Конспирация.
— Она самая! Искусством конспирации я владею в совершенстве. Именно поэтому меня еще не поймали.
— Значит, Кора Лавлейс — не твое имя?
— Нет, конечно. Как меня зовут, я тебе не скажу. Ни за что на свете. А Мина Лепесток — моя кличка, если ты не догнал.
— Не надо думать, что я идиот.
— А я и не думаю! Ты умный. Вон какую книжку написал и так быстро!
Признаться, я был польщен. Ничто так не греет душу начинающего писателя, как старый добрый коммент с сердечком.
— У нас у всех клички, — поделилась революционерка-аноним и приложила палец к губам. — Конспирация. Например, товарища Ревволя на самом деле зовут Ми... Ой, чуть не проболталась. В общем, у него тоже другое имя. А Ревволь — это сокращение от «революционная воля». Вообще это старая традиция, чтобы у революционеров были говорящие прозвища. Как Сталин, например. От слова «сталь». В курсе, кто такой Сталин?
— Что-то слыхал...
— О, это был великий человек! Я тебе о нем расскажу.
Сейчас Мина напоминала мне ботана Фила. Тот тоже сыпал именами известных людей, гнал какую-то революционную пургу, а когда дело коснулось дележки добычи, без зазрения совести вальнул двух своих подельников. Неужели все эти борцы только прикрываются благими идеями, а на самом деле их единственное желание — обогатиться? По мне, так бандосы гораздо честнее этих «вольнодумцев», они хотя бы не скрывают своих истинных целей.
Тем временем язык у недоучившегося литературного критика развязался, ее болтовня текла бурным потоком.
«Ишь как ее таращит! Наверное, и вправду обалденная дурь», — подумалось мне.
XIX. Комитет освобождения Марса
Марс — пожалуй, самое депрессивное место в Системе. Тут удивительным образом слились воедино мрачные пейзажи, хреновый климат и толпы хмурого плебса. Если бы в Системе проводили конкурс на самые унылые рожи, то Марс занял бы первое место, я точно говорю. И будь я президентом, не раздумывая даровал бы красной планете независимость. Может быть, после этого местные жители стали бы хоть немного счастливей.