"Фантастика 2025-71". Компиляция. Книги 1-10

Ланцов Михаил Алексеевич

— Мила с головой дружит. Она Златке озоровать не даст.

— Ой ли?

— Поверь, у Гостяты было много всего ценного. И тканей, и металла. Он самый богатый не только в Тихих медведях. И это все отдают тебе.

— Какая неслыханная щедрость, — оскалился Неждан. — А они отдали бы, если бы не знали, что я умею делать железо?

— Мир, к сожалению, несправедлив, — хмуро констатировал Вернидуб, которому совсем не нравилось, куда клонилась беседа. — Перун на небе, а не на земле. Оттого и дурного много. Да и Велес

шалит.

— Полагаешь? — с усмешкой спросил Неждан. — Вот скажи мне, ведун, в чем сила?

— Это вопрос с подвохом?

— Нет тут никакого подвоха. Вот ты говоришь, что Перун на небе, а не на земле. Да, это так. Но разве не пришло наказание нашим предкам, сразу, как они разругались и утратили единство? А ведь до того веками держались под давлением и кельтов, и германцев, и даже сами сарматы не рисковали к ним соваться.

— И ты видишь в этом справедливость?

— Правду. За кем правда, тот и сильнее. Да не та правда, о которой болтуны болтают, а правда жизни. Нету у вас единства, потому вас и бьют. Не кормите свое войско, значит, с вас кормится чужое. Не держите кузнецов, так и железа не имеете. Не учитесь, так и не умеете. Все ведь просто.

— Может быть… может быть… — покачал головой Вернидуб. — Так ты мыслишь, нет за ними правды?

— За ними? Не знаю. А вот за мной ее точно не будет, если вернусь. — покачал головой Неждан. — Вышвырнули, как шелудивого пса. А чуть поманили — сразу поджав хвост, и прибежал, словно побитая собака.

— Тебе нужны помощники. Сам же говорил. Откуда их тут взять?

— А откуда их взять там?

— Как? Там же люди.

— Да только они все заняты. С утра до вечера. Посевная. Сенокос. Сбор хвороста и всякого иного по лесам. Страда. И так далее. Их как-то отвлечь можно только зимой. А мне надобно — летом. Что я тут, что я там… никакой разницы. Разве что тут я сам себе хозяин, а там с другими считаться надо.

Ведун промолчал.

— Что? Разве я не прав?

— Так-то прав. Но там, мыслю, все одно легче будет. Одному тяжело.

— А прибежать побитой собакой к тем, кто тебя выгнал не за что — легче? Люди может о том и не скажут, но вот тут, — постучал Неждан себя по голове, — поймут. И относится сообразно станут.

— И что ты предлагаешь?

— Мне надобен десяток-другой молодых ребят, за год-два до испытания.

— Отчего же таких юных?

— А ты мыслишь, кто-то бросит семью и пойдет ко мне?

— Для десятка нужно много больше еды.

— Именно поэтому мы и строим мосток, — улыбнулся Неждан. — А потом займемся лодкой.

— Слушай… Златка, конечно, родственница Арака. Но лично у меня нет уверенности в том, что он все поймет правильно, если мы тут крепиться станем. Сам вряд ли что-то делать станет. Некрасиво. А вот то, что вскорости тут пройдет отряд набежников — я почти уверен. На то же поселение не решится наводить.

—

Если у меня будет даже с десяток помощников — сдюжим.

— Уверен?

— Ну или погибнем, — расплылся в улыбке Неждан. — Хотя я не вижу сильной опасности. Если организовать дозор с охранением, то мы всегда сможем предупредить их подход. А значит — встретить как следует.

— Их больше.

— И что? — удивился Неждан. — Есть такая вещь, как порог стойкости. Обычно утрата от десяти до тридцати процентов личного состава вынуждает отступить.

— Чего? — не понял ничего из сказанного Вернидуб. Тем более что половина слов прозвучала на русском, которого он не разумел.

— Допустим, набежников будет три десятка. Ежели разом один выбить — побегут. Представь. Вот десяток человек. Он внезапно вышел из-за деревьев и начал метать дротики. У каждого за спиной десяток. Даже если лишь каждый десятый в цель — уже вон сколько ляжет. Убедительно?

— Вполне… вполне… — покивал Вернидуб.

— Мне там — в поселении делать нечего.

— Да и тут тебе не место при таком взгляде. — усмехнулся ведун. — После того как ты набежников охладишь, роксоланы могут осерчать. Ты представляешь, как это соблазн?

— Представляю.

— Уходить тебе надо в какое-нибудь тихое место. Где и ставить крепостицу, о которой столько сказывал.

Неждан скосился на него, но ничего не ответил. Да, впрочем, и разговор этот не стали продолжать. Исчерпал он себя. Пока, во всяком случае.

Они продолжили трудиться, загоняя одну за другой сваи. Благо, что их требовалось не так много. Какой-то значимой нагрузки на этот мосток не предполагалось. Поэтому пролеты по три шага выглядели вполне нормальными.

Поставили в тот день восемь свай. Поужинали. И сели заниматься чтением. Они каждый вечер в нем по несколько часов упражнялись.

Все одно больше Вернидуб не выдерживал. Часа три, максимум четыре — и голова закипала. Для него и такой режим — перебор.

Он учил буквы, цифры и прочие значки, а также практиковался, практиковался и еще раз практиковался. Неждан прямо перед ним что-то писал на сырой глине, а он пытался прочесть.

Потом все затиралось.

И заново.

И снова.

А под самый конец парень просил его самого что-то написать. Но обязательно и числа, и слова…

К этому времени алфавит уже устаканился и Неждан сделал первую керамическую табличку. С буквами, а также с цифрами, стандартными арифметическими знаками и прочим. Общая такая справка-шпаргалка.

Параллельно работая над той историей, которую он тогда седому насочинял. Тоже на глиняных плитках, но их он пока не обжигал. Ибо правил. Ведь требовалось все изложить предельно компактно. Места-то под текст имелось весьма ограниченное количество.