"Фантастика 2025-71". Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
— Переживем.
— Пока есть возможность вывернуться — надо пытаться это сделать. Тем более что каким бы могучим не было твое оружие, любая война — это цепочка случайностей. Ты всегда можешь проиграть.
— А можешь и выиграть.
— А мы выиграем? К Берграду придет один-два, может, даже три легиона. Я, быть может, им нанесу поражение и заставлю отступить. Но, ты представляешь, сколько живых к этому времени останется в округе? Легче нам станет от этой победы?
Вернидуб промолчал.
— Представил? Или думаешь, как
— Глупости не говори!
— Почему глупости? Тебя ведь греет мысль о том, что мы все тут будем римлянами.
— Вот не надо про это начинать. Ты-то уже вон — гражданин. А мы?
— А я этого хотел? Моему отцу с три короба наплели и затащили в это гражданство, через усыновление. Ну и меня заодно втянули. Без моего ведома и участия. Сам бы я ни за что на это не пошел. Потому что нам намного выгоднее было бы числиться союзниками Рима. Как Боспору.
— Не слышал ты разговоров за спиной. Люди завидуют. Люди тоже хотят. Я понимаю тебя и знаю твое отношение к Риму. Но они иначе думают. И не только они. Все германцы ненавидят Рим, однако, при случае охотно переселяются на его территорию. И фракийцы, и даки, и кельты, и иные. Да и злость та лишь в том, что их туда не пускают, и что у них не Рим.
— Там, — махнул неопределенно рукой Берослав, — нет молочных рек и берегов из сытной каши. Большая часть простых людей в империи живет плохо, а то и очень плохо.
— Да. Все так. Я видел сам. Но, ежели не рабы, то всяко лучше, чем у нас. И у них есть надежда на лучшую жизнь.
— А у нас ее нет? Я ради чего все это делал? Разве не для этого?
— Сам же говоришь — все это существует лишь потому, что позволяет Рим.
— Я этого не говорил!
Разговор явно уходил куда-то не туда, поэтому они оба замолчали.
Регу казалось, что ситуация все сильнее и сильнее выходит из-под его контроля. Сенат сделал шикарный ход, выбивая у него тылы и опору.
Обидно.
Глупо.
Смешно.
Чисто по-человечески Берослав понимал Вернидуба. По своему он был прав. И Римская империя, которая простирается до Уральских гор на севере и Бактрии с Индом на юге — вещь должна получиться монументальная. Более того, если поспособствовать бурному росту державы, то довольно скорее ее постигнет кризис, аналогичный тому, какой произошел с державой Александра Македонского.
Распад.
Только оставляющий после себя эпоху романизма? При которой все правители осколков начнут конкурировать между собой за наследие Великого Рима. И в таком ключе у задуманной им державы имелись весьма серьезные шансы.
Но это долго и ненадежно.
С другой стороны его пугало то, с какой скоростью аборигены загорелись идеей стать римлянами. Внезапно выяснилось, что каждый из них вполне себе осознавал — послужил в легионе, даже во вспомогательном отряде — и все — гражданин. А учитывая незначительное,
Научил ведунов хорошо считать на свою голову. Так, вон — уже все прикинули и даже подходили к нему с «прожектами» по освоению бюджетов. Тех самых, которые Рим пообещал, сюда заливать…
— Как страшно жить, — покачал головой Берослав, после чрезвычайно длинной паузы, наверное, минут в пять-шесть.
— Тебе?! — неподдельно удивился Вернидуб.
— Да это так… пустая присказка.
— Как обычно… — покачал он головой. — Так, может, все же останешься?
— Понимаешь — сплавать туда нужно.
— Но зачем?!
— Там, за океаном, лежат обширные земли, на которых живут другие люди, и они возделывают совсем иные растения. Среди них есть очень славные. Настолько, что, заполучив их, мы сможем ОЧЕНЬ сильно улучшить свое положение. И уменьшить зависимость от Рима.
— Мы и так уже лет через пять-десять сами начнем кормить всех своих соседей. Твое многополье оказалось толковым… Уже сейчас видно, насколько оно хорошо.
— А будет лучше. Поверь — пригодится. Как только наши люди перестанут голодать, мы станем плодиться словно дикие зайцы. И лет за сто нас тут станет очень много. ОЧЕНЬ. И их всех нужно будет кормить.
— И те растения с этим справятся?
— Да. Ибо люди там, за океаном, до сих пор железа не ведают. Живут в этом плане скуднее, чем мы еще десять лет назад. Однако намного сытнее. Вот. Понимаешь? Это нужно сделать. Заодно выиграть времени. Хотя бы еще год.
— Ничего он тебе не даст, этот выигрыш.
— А если даст?
— Скажи — захворал.
— Император пришлет своих лекарей, которые сразу вскроют ложь.
— Так, может, и съездить к нему?
— Это будет дорога в один конец. Уж поверь мне. Что будет с вами после этого, понимаешь?
— Тут как поглядеть. Если у нас останется выпуск зеркал, компасов и зрительных труб, то вряд ли что-то изменится.
— Если, — усмехнулся Берослав. — Будь уверен, что следом за мной, отсюда упорхнет и это все. Перекупят и переманят. А дальше эта земля окажется без постоянного притока поддержки из Рима в окружении врагов. Это смерть. Верная смерть. Вряд ли сарматы или германцы вам простят своих поражений.
— Проклятье… — процедил Вернидуб. — Ну что ты за человек? Почему все видишь в таких мрачных цветах?
— Поверь мне — ЭТО еще не мрачные краски…
Император кушал виноград и задумчиво смотрел на небо.
Было тихо.
По-настоящему.
Где-то там вдали шумел город, но он находился достаточно далеко, чтобы не тревожить его своим гамом. Да и слуги дворцовые старательно подражали привидениям, стараясь не привлекать внимания к себе звуком или видом…