"Фантастика 2025-80". Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:
Два колдуна уважительно переглянулись. Мерлин хмыкнул и коротко кивнул куратору: мол, продолжайте, пожалуйста.
– Да, – Ноктус кивнул, – вы совершенно правы. Дело «Новое солнце» получило в Отделе высочайший статус важности, так что под него мне удалось выбить время нашего лучше псионика. Псионика от рождения, понятное дело, тренированного и с огромным стажем. Мы извлекли из вашей памяти эпизод с посещением «Жёлтого дома», но я бы хотел, чтобы вы сами рассказали о нём. Подробный устный доклад. – Куратор взглянул на Мерлина и поднял бровь.
– Да, – Артур коротко кивнул, – расскажите, пожалуйста.
– Эм-м-м... А какой смысл?
– Найти нестыковки, – коротко ответил Артур-Зигфрид. – Если ваша память была модифицирована, то рассказанная вами история полностью совпадёт с психограммой извлечённой специалистом Ордена. Если нет – будут небольшие отличия. Мозг не работает как патефон; он постоянно модифицирует воспоминания, используя привычные паттерны – ему так проще, если не вдаваться в подробности.
Фигаро пожал плечами, и принялся сухо, в стиле доклада, рассказывать о своих похождениях на приёме у «лорда Фанета», но, конечно же, очень быстро растёкся мысью по древу и принялся живописать картины на мольбертах, запахи старого дома, чувство жути, окутывавшее странного человека в инвалидном кресле, и даже кислое выражение на лице его прислужника во фраке.
Ни куратор, ни Мерлин ни разу не перебили следователя на протяжении всего повествования; они лишь лихорадочно строчили что-то в блокнотах. Фигаро заметил, что у колдунов даже автоматические перья одинаковые – толстые «Паркеры» с платиновыми носами, только у Артура чёрный, а у куратора перламутровый.
– Ясно, – сказал, наконец, Мерлин, захлопывая блокнот, – вот в том стакане на подносе и был яд. – Вода была чистая, без вкуса, запаха и свежая, точно её только что набрали из родника?
– Да. Ну и что?
Артур скривил губы, сморщился, точно запустил зубы в зелёный лимон, и сказал:
– Послание. Мне. Опять. В том же самом специфически-отвязном стиле. Вас, Фигаро, отравили «слезами Мерлина» – очень редким ядом, о котором в наше время знают только спецслужбисты. Этот яд не имеет запаха, вкуса, прекрасно растворятся в воде и спирте, и не оставляет своей жертве ни малейшего шанса. Одна тысячная унции гарантированно убьёт кого угодно, а вы получили тройную дозу.
– Эм-м-м-м… А почему тогда...
– Во-первых, потому что Орб. – Артур ткнул пальцем в печатку в виде львиной головы, украшавшую палец следователя. – Он тут же начал бороться с отравой: вводить всевозможные блокаторы, менять обмен веществ, переводить жизненно важные органы в режим консервации... Вы же блевали и задыхались, да? Ну, вот это Орб вас спасал.
– Шикарно. – Фигаро грустно вздохнул. – Я в восторге. А заклятья...
– Заклинания Отдела, – вмешался куратор Ноктус, – тоже поддерживали в вас жизнь. Но, если честно, я не понимаю, как вы умудрились добраться до города, да ещё и за рулём.
– Я тоже не понимаю. – Артур озадаченно потёр переносицу. – Самый сильный яд в мире, противоядия нет...
– Так, стоп. А как вы меня спасли, если противоядия нет?
– Дал противоядие. Блин, Фигаро, стал бы я изобретать яд без антидота?! Его бы обязательно, рано или поздно, подмешали мне в компот. И не раз пытались,
– А, так это ваше изобретение.
– Ну а чьё же? Я же говорю: это очередное… письмо счастья. Послание для меня от... кого-то. Кого-то, у кого есть доступ к крайне редким токсинам и сильное желание меня уколоть.
– Или заколоть насмерть?
– Не исключено, – признал Артур-Зигфрид, – вот только меня наш таинственный колдун-инкогнито почему-то не атакует.
– Мы уже раздумывали над возможными причинами такого поведения этого... человека. – Ноктус задумчиво подобрал с земли плоский камушек, размахнулся, и швырнул его в озеро: шлёп-шлёп-шлёп! – Эх, теряю хватку... В общем, этот некто либо боится господина Мерлина, либо издевается над ним, либо хочет таким образом что-то получить.
– Довольно дурацкая идея. – Фигаро только покачал головой. – Когда на Мерлина давят, он, наоборот, становится упрямым как баран. Так что если этот... некто знает Артура, то об этой его черте характера он знает и подавно... Ладно, а у кого есть доступ к этим... слезам Мерлина?
– У меня, – принялся загибать пальцы Артур, – у него, – взмах ладонью в сторону Ноктуса, – и, вроде как, некоторое количество осталось у Серого Ордена, но там всё учтено до миллиграмма.
– У нас, вообще-то, тоже учтено. – Ноктус задрал подбородок и сложил руки на груди. – Что-что, а с отчётностью в Ордене всё отлично.
– Мне ли не знать... А этот яд можно приготовить самому?
– Я бы сказал – нет, – Артур-Зигфрид насупился, – но тот, кто в одиночку сумел довести до ума устройство, над которым несколько лет безуспешно бились лучшие умы Научной когорты... Короче, теперь в Орбе будет инжектор с противоядием. И у Ордена будет противоядие. И у «серых». Я позабочусь, чтобы в ближайшее время Башня синтезировала много-много антидота. Даже думать не хочу, что произойдёт, если «слёзы Мерлина» попадут, скажем, в столичный водопровод.
– А «Жёлтый дом»... Вы там... Что там сейчас? Пусто?
Вместо ответа Ноктус молча открыл пухлую кожаную папку, лежавшую у него на коленях, и протянул следователю фотографию.
Это была очень хорошая фотография в цвете, сделанная на последнюю модель «Пентаграмма» или «Кваннона»: закопчённые руины некоего здания. Похоже, у постройки на фото когда-то было больше одного этажа, но огонь сожрал его кости, и здание сложилось само в себя, оставив на память лишь обломки стен и чудом уцелевшую каминную трубу, похожую на почерневший сломанный позвоночник. Было видно, что пожар случился давно; следователь узнал эти руины даже не по цвету стен (он почти нигде не сохранился), а по панораме открывавшейся с холма, на которой распластался обгоревший остов.
– Вот. «Жёлтый дом» сгорел почти полгода назад, и не вычеркнут из городского реестра недвижимости исключительно по ошибке. На него, если коротко, давно всем было наплевать. Последняя семья, что его купила, съехала оттуда в позапрошлом году.
– Почему?
– Паранормальная активность. Жаловались на шум по ночам, летающие тарелки, стоны, пятна воды на стенах, всё такое. Приезжал следователь ДДД из Тихих Выселок, проверил здание, ничего не нашёл, подписал акт, да и отбыл восвояси. И с тех пор здание так и числилось в списке «на продажу», пока благополучно не сгорело.