Фантастика 80
Шрифт:
— Думаю, что искать надо здесь.
— Почему? — немедленно отзывается Березовский.
— Седьмое чувство. (А что он мог ответить еще? Два года практики — только на чувство и надейся.).
— Поточнее. — Суховатые нотки в голосе Березовского начинают приобретать металлический оттенок. Капитан «Скифа» не любил ни шестых, ни вообще каких-либо чувств. Даже когда речь шла о поиске пропавшего континента. Так, по крайней мере, казалось Кириллу. Да и не ему одному.
— Не можешь ли сказать поточнее?
«Сухарь, — подумал
— Не знаю. Седьмое чувство, и все, — повторил он слегка раздраженно. Потом выключил экран индивидуальной связи…
— Пятнадцать тысячелетий! Ну хоть что-нибудь. Пусть обломок сосуда. Пусть часть бронзовой стены. У нас есть мифы и хроника. Этого было бы вполне достаточно, — говорил сам с собой Мануэль Пита Андраде, директор музея в испанском городе Прадо. Он ходил из конца в конец капитанской каюты и поглядывал на выключенный экран. Но экран молчал.
Зато не молчал его научный противник. Доктор Кабрера не верил в существование Атлантиды.
— Зачем же нам эти несчастные, грязные черепки? Орихалк, легендарный орихалк! Вот что вы получите в свою коллекцию, — язвительно заметил он.
— Санта Мария! — воскликнул сеньор Мануэль Пита Андраде. — Можете ли вы представить себе тройку крылатых коней, ведь это же искусство! — повторил он торжественно и демонстративно отвернулся.
На губах Владислава Березовского показалась еле заметная улыбка. Но тут же исчезла. Невозмутимый поляк с посеребренными сединой волосами — о чем он мог думать в эти минуты? О том, что и у него, старого морского волка, есть чувства? О том, что и сам когда-то был стажером? И не раз задумывался о существовании Атлантиды?..
Капитан «Скифа» требовательно нажал кнопку вызова. На экране, слегка измененное нейрошлемом, показалось лицо Кирилла.
— Здесь, — упрямо сказал он. — Здесь, я это знаю наверняка.
Березовский опять улыбнулся.
— Служба обеспечения, приготовьтесь к спуску киборга, прозвучал под сводами «Скифа» голос капитана.
— Киборг к спуску готов, — немедленно раздалось в ответ. — Начинайте, — приказал Березовский.
Зажегся голографический экран. Видимость была идеальной. Разговоры смолкли.
Тысячи сонаров посылали мощнейшие импульсы, а потом принимали их отражение от всевозможных предметов. Пятьсот миль — таков был сейчас радиус обзора. Любой камешек, любую рыбешку можно было увидеть на этом расстоянии. Разумеется, если их не скрывали подводные скалы или расщелины.
До боли в глазах всматривался сеньор Андраде в объемное изображение. Вот промелькнули сцены из жизни обитателей океана. Гигантская медуза засветилась сиреневым светом. Потом глубоководная креветка, увеличенная в сотни раз, уставилась на людей. А вот и амфибия Кирилла. С ним все в порядке. Единственное, чего не хватало на экране, — это Атлантиды. Сеньор Андраде вздохнул.
Потом операторы переместили точку обзора. Показалось днище «Скифа».
Да, это было великолепное существо! Хищное и кровожадное. Прирожденный убийца. Совершенное, неповторимое тело.
Кожа, коэффициентом трения на порядок превосходящая кожу дельфина. Очутись с таким один на один в океане — страшно подумать, что бы произошло. И сеньор Андраде невольно поежился.
Когда загарпунили эту хищницу, он еще был мальчишкой.
И чего только не писали в газетах! Несколько потопленных тайлеров и несколько человеческих жизней. Когда же ей вспороли брюхо, то удивились все. Даже ничему не удивляющиеся старые морские волки.
«Теперь это все в моем музее. Настоящий якорь с одной из колумбовых каравелл. А чего стоит коллекция золотых и серебряных монет! Обрывки парусов, цепи и канаты. Огромный кусок пластика, откусанный от океанского лайнера. Все это не в счет. Да и бояться уже нечего. Давным-давно акулу-мутанта превратили в акулу-киборга».
Это была ее новая, вторая жизнь. Несколько ленивых кругов около «Скифа». Потом стремительный бросок в глубину. Туда, где стояла амфибия. Туда, куда приказывал ей Кирилл.
Таких перегрузок не мог выдержать никто. Только она.
Только совершенное, генетически измененное тело. Сложнейшая электронно-биологическая вязь. Ни дельфин, ни кашалот.
Ни человек. Никто.
Она мчалась кругами. Круги постепенно суживались. Квадрат со стороной в двести морских миль. Молниеносный приказ человека, находящегося в амфибии. Молниеносный ответ приборов, спрятанных в ее чреве. Она искала. Она знала, что надо искать. Что надо найти…
Кирилл руководил работой киборга. Биотоки мозга посылали приказы. Глаза не отрывались от небольшого объемного экрана. Он видел все. Все, что происходило за сотни миль от его амфибии. Вот киборг прошел над неизвестным подводным хребтом. И хребет был автоматически занесен на карту. Вот еще одна, не известная никому расщелина, и… И Кирилл понял, что пора.
Щелчок тумблера. И его мозг стал мозгом киборга. Его сознание стало сознанием тридцатиметрового гиганта. Вот подводный склон. Вот ватага рыбешек спасается от его хищной тени. А вот и не известная никому расщелина.
Он опускался все ниже и ниже. Туда, где царила вечная ночь.
Изрезанная, изломанная поверхность. Холмы и впадины до самого горизонта. Океанские улицы и проспекты.
«А здесь и правда мог находиться город», — подумал он.
Расщелина была неудобной и тесной. Он уже поранил себе хвост. Точнее, его электронно-биологическую структуру.
И вдруг… «Нет, этого не может быть. Наверное, я устал. Слишком долгим был поиск. Квадрат со стороной в двести морских миль — это тебе не пустяк».