Фантастика 80

Булычев Кир

— В вашем камне ничего нет. Ровным счетом ни-не-го!

— Как так ничего? — воскликнул Геннадий. — Откуда же тогда магнитно-гравитационное излучение, да еще такое сильное?

— Вот этого я не знаю, — Маргарита Васильевна сбросила пепел с сигареты и пересела за свой стол. — Это ваши дела, геофизиков. Со своей же стороны повторяю: ни рентгенологическое, ни изотопное, ни ультразвуковое обследование ничего не обнаруживает. Камень однороден во всем его объеме. Никаких включений там нет, тем более каких-то там приборов-излучателей.

Блинов

насупился, поник головой, огорченно поджал губы.

Долго молчал. Поднял голову.

— Вот невезуха! — сказал он, потом опять помолчал и с надеждой спросил: — Но, может быть, плотность особая, а? Состав химический, физический необычный?

— Камень, конечно, для своих размеров несколько тяжеловат, — ответила задумчиво Маргарита Васильевна. — Вы что же, предполагаете, что камень может иметь метеоритное происхождение? И у вас, наверное, есть какая-нибудь захватывающая дух гипотеза?

Геннадий усмехнулся, на мгновение задумался, потом взял из угла комнаты стул, подсел к столу и неожиданно спросил:

— Вы когда-нибудь видели, как на побережье работает морской маяк?

— Ну конечно, горит-горит, затем гаснет на время, потом опять зажигается. Кажется, это для того, чтобы мореплаватели не спутали свет маяка с другими источниками. — Она улыбнулась и внимательно пригляделась к Блинову. — А-а-а, теперь я понимаю причину вашего волнения. Вы предполагаете, что это космический маяк, да?

— Вот именно! — Геннадий достал из бокового кармана куртки сложенную гармошкой длинную узкую перфоленту, развернул ее и вытянул на столе. — Это сейсмограмма, которую я снял в поле. Смотрите, с какой строгой периодичностью повторяются пики и паузы излучения. Прямо настоящий «пульсар». Но и этого мало: в каждом периоде интенсивность поля изменяется по какому-то необычному закону. Видите, вверх-вниз, сначала плавно растет, потом падает. То ли синусоида, то ли что-то другое. А вот рядом прослеживается еще один сигнал, уже другой частоты и силы. И тоже пульсирующий.

— Что же это значит? — спросила Маргарита Васильевна, внимательно разглядывая зубчатые графики.

— А то, что перед нами не просто маяк или дорожный знак, указывающий звездолетам направление движения. Это еще и информационный пункт, сообщающий путникам необходимые сведения. Может быть, именно так космонавты на ходу «заправляются» знаниями об окружающих звездах, планетах и так далее.

— В общем, информационно-заправочная станция обслуживания в космосе, — усмехнулась Маргарита Васильевна, — и это в простом-то кремнистом камне. Ничего более солидного ОНИ найти не могли. Согласитесь, Гена, это немного наивно.

— Не верите, — огорчился Геннадий. — Но почему внеземные цивилизации должны обязательно быть похожими на нас и строить всякие сложные и громоздкие молибденово-титановые межпланетные сооружения? Почему не наоборот, чем выше уровень развития цивилизации, тем она проще?

— Согласна, — задумалась она. — Тогда что означают все эти ваши сигналы?

— Эх, если бы можно это узнать, — вздохнул Геннадий, —

ведь мы с вами находимся сейчас в положении неандертальцев, которым попала каким-то образом в руки напечатанная в типографии книга. Они догадываются: систематическое расположение знаков что-то означает, но прочесть книгу не могут. Не пришло их время быть грамотными.

Маргарита Васильевна встала из-за стола и, глубоко погрузив руки в карманы халата, стала медленно расхаживать по комнате. После долгого молчания она остановилась перед Блиновым и сказала решительно:

— Когда мало знаешь, то много предполагаешь. Нам даже минералогический состав камня неизвестен. Надо хотя бы геохимическое и физическое обследование провести, а потом уж фантазировать. Так давайте начнем со статистической нагрузки. Помогите поставить объект на установку.

Прошли в операторскую. Геннадий поднял камень, подтащил его к стоявшей в середине зала станине, уложил под пресс и закрепил струбцинами.

— Давление давайте постепенно, — сказал он Маргарите Васильевне.

— На всякий случай поставим опыт на программное управление, — ответила она, — пусть нагрузка растет автоматически. А сами уйдем отсюда.

Вышли из лаборатории и направились к лесу. Прошли по хорошо утоптанной дорожке к сделанной из двух бревен скамейке, сели. Солнце просвечивало сквозь листву осин, и солнечные блики прыгали по земле, как мячики. Будто продолжая свои раздумья, Маргарита Васильевна сказала:

— А почему не предположить, что информацию в камне инопланетяне оставили для нас? И она ждет прочтения?

— Предположений может быть много, — ответил Геннадий, — например, не обязательно им было посещать Землю самим. Они могли каким-то узконаправленным лучом вроде лазера «зарядить» камень прямо со своей планеты. Или… еще смелее: это и есть форма существования самой этой инопланетной материи. Почему не предположить, что какая-либо высокоразвитая цивилизация (или даже то, что осталось от нее после ее гибели) существует лишь в виде такого вот мощного магнитно-гравитационного поля, посылающего информационные сигналы во вселенную? Возможно? Конечно! Мы еще ничего не знаем.

Он замолчал.

В этот момент воздух разорвал оглушительный взрыв. Деревья на опушке леса склонились почти до земли, сверху градом посыпались шишки, сухие ветки, листья. Маргарита Васильевна и Блинов бросились к полигону. Со всех сторон к зданию лаборатории, где вылетели все стекла в окнах, бежали люди.

— Никого не пускайте, — громко крикнул Геннадий, вырвавшись вперед. Он всех обогнал, первый вошел в здание и закрыл дверь на засов. Взглянул на контрольные приборы у входа в операторскую, убедился, что никакого опасного излучения в помещении нет. С волнением распахнул дверь и замер: под прессом установки статических испытаний, куда он только полчаса тому назад своими собственными руками положил камень, было совершенно пусто. Не веря своим глазам, Блинов подошел к станине, потрогал ее руками. Камень исчез.