Фантазии о Лауре
Шрифт:
— И правда, забавно… — Роберт поставил чемоданы на асфальт и помахал Лауре рукой. — Я быстро…
Лаура смотрела вслед его удаляющейся фигуре и не могла сдержать улыбку. Он такой милый… Мужчина в офисном костюме, бегущий за кофе и шоколадкой. Для нее… И все это в то время, когда у него на душе кошки скребут… С каждой минутой этот мужчина нравился ей все больше и больше. И как только она умудрялась раньше не замечать того, что он такой мужественный, сильный, добрый и умный… Хотя, почему же? Она замечала. Но почему-то именно мужчину
Внезапно Лаура подумала о том, что вместо нее здесь, на этой платформе, должна стоять Рейчел Парстон. Ведь Роберт — ее мужчина. И в этот сложный момент его жизни именно она должна быть для него поддержкой, утешением… Странно, что вместо Рейчел в Ньюсакс едет она, Лаура… Может быть, все дело в контракте с Тристаном Гортингсом, а может быть, приезжать в родной городок проще с человеком, который так же провел там детство? Лаура терялась в догадках, когда перед ней появился Роберт с чашкой дымящегося кофе и открытой плиткой шоколада в руках.
— Держи.
Лаура отломила кусочек шоколада.
— А ты не хочешь?
— Честно говоря, я обожаю сладкое…
— Заметила. Ты все время заказываешь пирожные.
— Угу. Только сейчас есть совсем не хочется…
— Я понимаю. Но я, с твоего позволения…
— Конечно, не будешь же ты морить себя голодом только потому, что у меня нет аппетита?
Лаура сделала глоток капучино. Напиток разлился внутри приятным теплом. Стоя на перроне, Лаура успела озябнуть, и сейчас кофе был для нее спасением. Шоколад — ее любимый белый с изюмом — оказался мягким и очень вкусным. Лаура съела половину шоколадки, а оставшуюся убрала в сумочку.
Подняв глаза, она поймала взгляд Роберта. Он смотрел на нее не то с любопытством, не то с умилением. Что именно было в этом взгляде, Лаура и сама не могла разобрать. Повисло неловкое молчание. Лаура хотела сказать Роберту что-нибудь, но у нее ничего не получалось. Как будто сегодня они поменялись ролями: он говорил, а она слушала. Хотя обычно было все наоборот.
Роберт посмотрел на часы.
— Сейчас придет поезд. Даже не верится, что через несколько часов мы уже будем в Ньюсаксе. А тебе? Ты давно не приезжала туда?
— Ну… — задумалась Лаура. — Пожалуй, давно. Уже полгода. Не могла себя заставить. Мне пришлось бы объясняться с родителями. Посыпались бы вопросы о моем разводе, о моей жизни… А что хорошего я могла бы рассказать? Что собираюсь устроиться танцовщицей в кабачок? Хорошая перспектива… Мама бы с ума сошла. Не хочется ее разочаровывать…
— А ты и не будешь. Скажешь правду. Ты работаешь у меня, снимаешь квартиру. И, в общем-то, все хорошо… Ведь все действительно не так уж плохо?
В его голосе был не столько вопрос, сколько надежда. Ему хотелось, чтобы у нее все было хорошо, и Лаура это почувствовала.
— Конечно, — искренне ответила она. — Все хорошо. Надеюсь, что она не узнает о моем "опыте" танцовщицы…
— Откуда?
— Шокируют? — закончила Лаура.
— Наверное, да. В твоей жизни это было всего раз. И людям незачем знать об этом… А вот и поезд…
Роберт подхватил чемоданы и подошел к краю платформы. Он был рад, что им удалось закончить разговор на столь неприятную для него и для Лауры тему.
Через несколько минут они сидели в теплом купе. Лаура раздвинула веселые занавески в голубой цветочек и впустила в купе сентябрьское солнце. Она выглянула в окно. Да, Бобби Джу абсолютно прав: очень странно сознавать, что пройдет еще совсем немного времени, и они вынырнут из большого, шумного города и окажутся в маленьком, тихом Ньюсаксе. Городе, где прошло их детство. Городе, где они узнали друг друга очень близко…
— Может быть, тебе заказать еще кофе? — Роберт расставил чемоданы и подсел к Лауре. — Он взбодрит тебя.
— Наверное…
Когда Роберт принес кофе и Лаура сделала несколько глотков, она поняла, что очень хочет спать. Но все еще продолжала крепиться, смотреть в окно и распахивать совиные глаза навстречу яркому солнцу.
Роберт молчал и, пользуясь тем, что Лаура рассматривала мелькающие в окне силуэты домов и деревьев, любовался ее лицом. Оно было прекрасно. Даже если бы он нашел в нем хотя бы один-единственный недостаток, он счел бы его достоинством. Он никогда не видел женщины красивее ее. Никогда не видел женщины умнее и добрее.
Роберт Джубер не считал себя ни романтиком, ни идеалистом. Но когда он встречался с Лаурой, когда видел ее лицо во сне, когда оно вставало перед его внутренним взглядом, он понимал, что, наверное, является таковым в глубине души. Как еще можно было объяснить то, что эта женщина стала для него всем: и любовью, и другом, и утешением? Как еще можно оправдать его мысли, крутящиеся вокруг нее, словно планеты вокруг солнца? И он не просто любовался ею, как красивой картинкой, как изящной фарфоровой статуэткой. Роберт жил ею. Он дышал ее красотой и, теперь уже не столько внешней, сколько внутренней. Лаура Луни светилась изнутри. И не будь она так чиста, едва ли она была бы так прекрасна…
Вдруг ее глаза закрылись, голова свесилась на грудь. Заснула… И не удивительно: ведь из-за него она не спала всю ночь. Роберт удивлялся ее чувствительности, тонкости ее душевной организации. Она принимала чужие страдания так же близко к сердцу, как и свои. Ей было больно, когда было больно ему.
Роберт вспомнил, как Лаура заставила его преодолеть страх и посетить доктора Кроуда. Она и тогда поддержала его… При всей ее кажущейся веселости и легкости, Лаура Луни была очень тонким, глубоким и сложным человеком. Возможно, если она подпустит его ближе к себе, он узнает о ней чуть больше. Чуть больше о ее тайных страхах… Чуть больше о ее неудавшемся браке…