Фантазии
Шрифт:
— Приложу к этому усилия, — уклончиво сказал профессор. Похоже, о дате выборов он имел смутное представление.
— Выборы через два месяца, — как бы между прочим отметила Элис.
Профессор поперхнулся, зажав рот рукой.
— Успеете или нет? — уточнил Адриан.
— Питаю обоснованные сомнения.
Адриан нахмурился:
— Буду признателен за перевод с академического языка на поларийский.
— Данный образец — штучное изделие, — пояснил профессор. — В нем применена сверхтонкая проволока, специально заказанная у ювелиров, уникальная лаковая изоляция,
— Я задействую все ювелирные и искровые мастерские Фаунтерры. От вас потребуются только чертежи, а также контроль за производством.
— Но даже в этом случае производство займет целый год!
— Я заставлю их успеть за полгода.
— И еще месяц уйдет на доработку чертежей, что в сумме дает семь месяцев. Семь — несомненно, больше двух.
Адриан хлопнул в ладоши:
— Тем лучше! Я предложу перенести выборы на осень. Лорды Палаты будут только рады.
Профессор Олли озадачился:
— Чем позже, тем лучше, милорд? Могу порадовать вас и затянуть работы еще на год. Дольше уже вряд ли, но если постараться…
— Я поясню, — усмехнулся Адриан. — Ближайшее заседание Палаты неудачно для моих соперников: Север не успевает подготовиться к нему. В Нортвуде смута и голод. В Шейланде безвластие, единственная наследница титула по личным причинам никак не вступит в права. Ориджины подавлены трауром. Если я предложу отнести выборы на осень, это станет жестом благородства в их адрес. Но откладывать дольше я не хочу, поскольку самый вероятный исход выборов весьма желателен для меня.
Профессор расцвел в улыбке:
— О, так вы думаете, что она…
— Мы полностью согласны! — Воскликнула Элис, перебив наставника. — Отложить выборы — весьма благородно с вашей стороны, милорд.
Но секретарь успел понять, что хотел сказать профессор. Секретарь был очень чуток к словам «несущая мир», «северянка», «владычица». Даже к простому слову «она», сказанному с тенью придурковатого восторга. Было время, когда он сам говорил так об этой женщине.
— Вероятный исход выборов — моя победа, — развеял двусмысленность Адриан. — Она станет еще вероятнее, если к сентябрю вы обеспечите мне сотню устройств. Все мастерские Фаунтерры — в вашем распоряжении. А награда за верную службу превзойдет любые мечты.
— Премного благодарим! Сделаем все возможное, — поспешно ответила Элис.
Она принялась быстро складывать устройство. Прибор компактно улегся в саквояж, цилиндры — в кармашек, раструб — в котомку. Визитеры поклонились бывшему и будущему императору Полари.
— Чертеж уже существует, верно? — напоследок уточнил Адриан.
— Лежит в моем столе, милорд. Но потребуется около месяца на исправление ошибок.
— Постарайтесь успеть за две недели.
— Боюсь, что число два существенно меньше четырех.
— Все же постарайтесь, — повторил сеньор.
Ученый и студентка покинули кабинет, а Адриан устремил торжествующий взгляд на секретаря:
— Как я и говорил вам:
— Да, ваше величество.
— Милорд. Если уж я принял эту игру, то и вы извольте.
— Виноват, милорд.
— Николас Олли — гений! Он хорошо показал себя в работе над волной, но не мог развернуться в тени Айзека Флевина. Я велел выделить ему собственную лабораторию и финансирование — и вот, его талант проявился в полной мере!
— Осмелюсь сказать, милорд…
Секретарь осекся, поскольку, на самом-то деле, говорить не осмеливался. Минерва Стагфорт — самозванка и опасная соперница Адриана. Но когда-то он оказывал ей знаки внимания, и даже был с нею помолвлен, пускай лишь формально. Не заденет ли чувства сеньора критика в адрес этой особы?
Секретарь сказал осторожно:
— Боюсь, профессор Олли неправильно оценивает политическую значимость Минервы.
— Благодарю за чуткость, сударь. Я тоже заметил его оговорку. Заверяю вас: профессор Олли не думает ни о чем, кроме науки. Его взгляды на Минерву не имеют значения, поскольку никогда не воплотятся в действие.
Он сделал паузу, потеребив ворох писем на столе. Большинство из них начиналось постыдным «милорд», либо ироничным «герцог Арден».
— Однако вы правы, нужно быть настороже. Пригласите сюда наших молодцев.
Молодцев было двое: плечистый красавец в золоченом мундире и кряжистый мужичок в мещанском платье. Гвардии полковник Кройдон Бэкфилд — действующий глава тайной стражи, и отставной сержант Рука Додж — вожак своры бывших бандитов. Объединяла их лишь одна черта: собачья преданность владыке.
— Ваше величество! Рады служить!
— Скажите-ка: насколько меня любит простой народ?
Они рявкнули в ответ, выпучив глаза:
— Как отца родного!
— Отставить, вольно, — сказал Адриан. Предложил сесть, жестом велел Бэкфилду расслабить верхнюю пуговку мундира. — Теперь искренне: насколько народ меня любит?
Первым заговорил Додж:
— Если совсем честно сказать, то имеются в наличии козлики безрогие… Нахваливают эту, хоть бы зубы к языку присохли. Одни говорят: это она придумала платить налоги через банк. Мы им талдычим: владыка придумал, она только исполнила. Не верят, приходится досылать… Другие насыпают, что шаванов усмирила она. Вы, мол, не хотели, а она заставила. Тоже, значит, ведем работу. А третьи — совсем уж свиньи душные! — говорят, что она уладила с Подснежниками. Где ж уладила, тля ее сожри?! Только сопли распускала с Салемом на пару! Тряпка она, а не правитель!
— Как вы оцениваете их количество? — уточнил Адриан.
— Первых, вторых али третьих?
— Общим счетом.
— Ну, если всех зверьков посчитать, то выйдет меньше, чем честных людей. Две трети — за вас, а одна — за эту вот. И мы с ними трудимся, как можем! Годик дайте, владыка, — совсем гладенько сделаем!
— Но вы говорите только о Землях Короны?
— Конечно, а то как же? В другие земли нас не того…
— Ослабьте хватку, чтоб не пережать, — велел ему владыка.
— Виноват?..