Фантазии
Шрифт:
Бэкфилд сказал невпопад:
— Рожа мне твоя знакома…
Внешность у привратника была памятной: усов нет, зато борода — что твоя лопата, и волосы до плеч. И то, и другое с красивою проседью, а взгляд упрямый и лихой. То ли кучер генеральский, то ли разбойник в отставке.
Мужик не дал себя сбить с мысли:
— Я с вами крайне не согласен по поводу дверей. Нельзя их так надолго…
— Да плюнь ты на них!
— Виноват, никак не могу. Сами смотрите: уже ломятся всякие.
Наглядным подтверждением его слов, в кабинет Николаса Олли вошли два человека — со всею очевидностью, отнюдь не ученых. Первою шла девушка шаванского племени, располагавшая к себе простыми
— Мы ищем господина Николаса Олли, — сказала девушка с сильным степным акцентом.
— Я к вашим услугам, — отозвался профессор, но хамоватый Додж перебил его:
— Кто вы такие? Имя, звание, кому служите?
— Меня зовут… — начала было девушка, но рыцарь выступил вперед:
— Ты сам кто такой, холоп? Грязь вычисти из-под ногтей!
Додж побагровел:
— Взять его!
— А попробуйте, — рыцарь бросил руку на эфес.
— Отставить, — велел полковник. — Сир Питер, имейте терпение. Дружище Додж, таких людей, как фрейлина владычицы, необходимо знать в лицо.
— Это вот фрейлина?! — возмутился Додж.
Бэкфилд дослал ему информацию с помощью подзатыльника.
— Миледи, — сказал Олли шаванке, — мне очень стыдно от того, что подобная сцена происходит в моем кабинете. Примите извинения и скажите, что хотели.
— Моя госпожа, леди Магда Лабелин, приглашает вас в гости. Завтра к дневной песне, в Престольную Цитадель.
Часть 2
Глагол «надеяться» обременен двузначностью. Говоря: «Я надеюсь», — часть людей имеет в виду свои желания: «Надеюсь разбогатеть», «Надеюсь снова стать императором», «Надеюсь, что мир будет таким, как прежде». Однако другие подразумевают не желанные цели, а имеющиеся средства: «Надеюсь на свой ум, на мечи вассалов, на точность расчета». Герцог Морис Лабелин всегда считал первое значение глупым, а второе — единственно правильным. Нужно ясно отличать желания от ресурсов, и к желанному — стремиться, а ресурсы — разумно использовать.
Герцог Южного Пути желал подобрать под себя всю Землю Короны, как уже подмял центр столицы. А на что он надеялся, двигаясь к этой цели? На собственное богатство, на страх лордов перед Севером и на человека в гробу. Еще, конечно, на умницу-дочь.
То, что случилось зимою в герцогстве Ориджин, потрясло многих. Бывший владыка, чуть не плача, стенал о крушении надежд. (Видимо, он тоже путал надежды с неоправданными мечтами.) Его полководцы — Лис и Гор — вопили о предательстве, рвались пойти на смерть. (Вернее, послать подыхать своих солдат. В подобных вопросах желательна точность выражений.) Шут хлебал эхиоту и жался к тощей груди жены… А Магда явилась к отцу, села рядом, выпила полный стакан орджа.
— Ты беременна, — отметил герцог без упрека, просто как напоминание.
— Насрать, — ответила дочь и налила второй стакан. Сказала: — Папа, в Первой Зиме случилось дерьмо.
— Ориджины?
— Нет, не они. Я не смогу объяснить, запутано слишком. Боги, вселенская спираль и все такое… Скажу просто: Великое Древо ордена накрылось.
— Орден уничтожен?
— Нет. Но Древо вырасти не сможет. Конец.
Герцог Морис обдумал ситуацию. О Древе он знал недостаточно много, чтобы принять его падение близко к сердцу. Собственное выживание волновало гораздо больше.
— Ориджины все еще хотят нас убить?
— Нет, поскольку я отдала им Уиндли и Майн.
Даже тут герцог не наорал на нее. Он понимал, что дочь не пошла бы на такие жертвы без веской причины.
— До чего договорились?
Магда
— Ты отдала два города, а что получила взамен?
— Теперь о хорошем, папенька, — и Магда изложила светлую сторону.
Первое: Адриан сохраняет право участвовать в выборах. Второе: человек в гробу передается под личный контроль Мориса Лабелина. Магда не могла допустить, чтобы он достался Ориджинам; Ориджины не соглашались оставить его в руках фанатика из ордена. Решено было передать его на хранение Лабелину, а вопрос о его дальнейшей судьбе адресовать церковному суду. И третье.
— Папенька, насколько я смогла понять, Минерве дико понравилось в Первой Зиме. Она создала свой маленький двор — потешный, зато управляемый. Очаровала Ориджинов, причем всех поголовно. Они теперь с нее пылинки сдувают. В северном болоте Мими — самая важная жаба.
— Рад за нее. И что дальше?
— Если б даже мы отдали Фаунтерру, она бы все равно не спешила туда. Столица в Первой Зиме ее устраивает. Но Земля Короны — домен Династии. Чтобы узаконить положение дел, Мимишке нужен наместник в Фаунтерре. Губернатор Земель Короны, причем такой, которого Адриан не прирежет в первую же ночь.
— Роберт Ориджин?.. — предположил герцог.
— Плохая идея. Батальоны Роберта рядом с полками Адриана. Один солдат чихнул — и понеслось по трубам… Нет, папа, северянам хватило ума назначить другого человечка.
Она подмигнула, но герцог не понял. Она подмигнула вторым глазом.
— Ты?.. Нет, серьезно. Ты — правитель Земель Короны?! Чтоб мне сдохнуть!
Магда обняла отца.
— Правда, ты должен за меня поручиться. Ориджины не сильно доверяют той, кто спит с Адрианом. Если я нарушу договоренности, они получат повод для новой войны с тобой.
Он расхохотался:
— Святые ж боги! Они совсем размякли, если думают, что для войны нужен повод!..
Конечно, Морис поручился за дочь. Лично ударил по рукам с герцогом Севера и стал фактическим гарантом сделки. Морис выдрал из лап Адриана хрустальный гроб, позволил Ориджинам взглянуть и плюнуть на замороженную белую морду. Морис снял блокаду с Уиндли и передал Ориджинам один из самых доходных городов герцогства. Зато и выжал кое-что взамен: Династия в лице Минервы официально признала свои долги перед ним. Бургомистр Адриан не мог законно распоряжаться владениями Короны, зато Минерва могла. Престольная Цитадель и Воздушный мост, и Адмиралтейство, и еще целый ряд великолепных зданий перешли в его руки. Герцог Лабелин теперь имел больше владений в Фаунтерре, чем сама Блистательная Династия. А Магда, губернатор всех Земель Короны, очутилась выше в иерархии, чем ее муж — правитель единственного города.