Фантазии
Шрифт:
— Не хочу визжать. Я лучше тут останусь…
Да, она тоже «не-такая-как-все», и она уверена, что это правда, потому что ее приняли. Она прошла.
«Да, чува-а-ак, ну ты выдал! — проносится в ее голове, когда она вместе со всеми начинает хихикать. — Ты реальный чувак».
Лиза всегда так говорит, когда ей хорошо, а сейчас ей хорошо.
========== Часть 2 ==========
Раннее-раннее утро. Эй, воронье, убирайтесь прочь!
Дайте перед смертью я один побуду. Только я да ветер…
Лиза курит. Опять. Все потому, что напротив нее стоит Костя. В который это раз?
Иногда Стогова уверена, что говорить с Костей, это как бросать в стену горсть сухого гороха: он бьется в нее, а стене все равно, она нема и глуха к раздражителям. Вот и Костя такая же тупая стена, да еще и упрямец, он совершенно ненормальный в своем упрямстве.
Лиза терпеть не может таких упрямых людей, потому что это признак невежества, неспособности развиваться, однобокости. Нет, она вовсе не считает себя самой умной и правильной. Ее вообще невозможно отнести к какому-то определенному типу людей: она и «технарь», и гуманитарий. Не где-то между, а именно так. Потому что «золотая середина» — не ее прерогатива, а, напротив, в крайности да с головою, да побольнее, чтоб потом размазывать саму себя по стене, вдалбливая в свои мысли лишь одну человеческую истину: ты — бактерия, на которую может наступить каждый, но это лишь в том случае, если ты так захочешь. Ведь растоптанным никто не окажется, когда бросается в бой…
Попытка доказать свою правоту часто доводит Костю до хриплых орущих нот в голосе и до расширенных зрачков, которые делают его взгляд вообще ненормальным. У него, как и у Лизы, зеленые глаза. Только радужки очей Стоговой будоражат глубиной и оттенком чуть выжженной на солнце травы. Костя же обладает ясным взглядом, казалось бы, искренним и невинным, и он еще умеет так вскинуть брови, что любой поведется. Только не Лиза, потратившая на него два года своей жизни, а на деле ведь Костя оказался глухим к чужим проблемам человеком.
— Стогова, ты чего это тут зависаешь? — спрашивает Костя и озирается по сторонам. — На концерт приперлась?
«На концерт приперся ты, — думает девушка, продолжая молча курить, — а я работаю».
Но только их концерт будет через неделю, а у нее сегодня репетиция с ребятами, а сюда она заскочила по просьбе Андрюхи Князева, ей кое-какой реквизит нужно забрать. Обо всем договорено, Лиза должна лишь отыскать ответственного за эти переговоры.
— А кто сегодня здесь играет? — все же спрашивает Стогова, рассматривая Метелина, а он стоит напротив, чуть сутуля плечи, он высокий, но ей это уже не нравится, а раньше нравилось. И волосы его, светлые и слегка вьющиеся, дико раздражают.
— Бутусов, — хмыкает ее бывший парень. — А ты что, серьезно не на концерт?
«Вот болван», — думает девушка.
— Тебе-то что за дело?
— Да так.
— А ты зачем здесь?
— Жду человека от пацанов из «Король и Шут», — с наглой физиономией отвечает Метелин и будто павлин напыживается, утопая в своем воображении в лучах славы.
Лиза тоже могла бы так сделать, но не делает и вместо глупого «выпендрежа» просто передергивает плечами, отворачиваясь к мусорной урне, что стоит у запасного выхода из здания, мечтая поскорее покинуть
— Что ж, может тогда поторопишься, потому что этот человек задолбался тебя ждать? — и переводит строгий взгляд на Костю.
Тот некоторое время просто пялится на нее, а она тоскливо думает, как могла любить его? Он же плоский, в смысле, вообще никаких граней в нем нет. Он прост, как… как бог знает что. Это просто Костя Метелин. Не пьет, не курит, не играет на гитаре, не пишет стихов… наверное. Она не знает. Он ведь ничего ей не рассказывал о себе. Никогда не рассказывал.
— Это ты от Князева пришла? — почти шепотом выдает парень, и тогда Лиза замечает в его глазах дикое разочарование, и он тут же добавляет чуть громче: — Знаешь, а я и не сомневался, что ты добьешься своего. Значит ты теперь с ним. Долго же дышала на плакат, наконец он почувствовал это.
Спрашивать: «Кто?», глупо, поэтому Стогова лишь качает головой, отвечая совершенно спокойно:
— И что? Ты же не собираешься доказывать, что вдруг помутился от любви и вспомнил обо мне? Вот и правильно, не делай этого, потому что мне плевать, Костя. Ты давай, поторапливайся, ребята меня ждут. Нам репетировать надо.
Метелин белеет, как полотно, однако держится, и вдруг выхватывает из заднего кармана джинсов пачку сигарет, а Стогова едва подавляет смешок.
«Надо же, мальчишка стал хулиганом».
Парень нервно курит, встает к ней боком и говорит, монотонно, хрипло, даже злобно:
— Я хотел, чтобы мы продолжили, а ты что? Связалась вот…
— Продолжать уже нечего, — чеканит Лиза, обходя Метелина, и открывает дверь, когда вдруг слышит за спиной:
— Ну и пиздуй, идиотка. Как будто ты нужна ему.
Дверь захлопывается.
Стогова дожидается Костю молча — и он, и она молчат — забирает все, что необходимо, дотошно проверяет бумаги и уходит под ослепленным яростью взглядом.
И глаза закроют зрячие мои, и усопну здесь. Боже, как печально умирать одному во поле огромном…
***
«Я часто вижу страх в смотрящих на меня глазах…»: напевает себе под нос Миха, слыша, как за спиной открывается дверь. Он занят и не оборачивается, но по запаху духов узнает эту маленькую, слегка чудаковатую девчонку.
Потом раздается ее голос, сильный, но как будто детский:
— Я все привезла. Но, может, хоть кто-то оторвет зад от стула и приволочет эти долбанные доспехи? Приспичило устроить шоу…
Когда никто не реагирует на реплику Стоговой, та цокает, выразительно вздыхает и покидает небольшое помещение для репетиций.
Тяжелые шаги за спиной девушка слышит уже у лестницы и оглядывается. Миша направляется к ней вразвалочку. Обходит ее, говоря:
— Пойдем, госпожа.
И она невольно улыбается, провожая его искрящимся взглядом. Он так ее называет, когда по-доброму насмехается, а она ему:
— Чувак, я вам для чего нужна? — перепрыгивает через несколько ступенек и случайно налетает на притормозившего Горшенева. Он ловит ее за плечи и удерживает на месте. Она сглатывает, таращась на него снизу вверх: так близко Лиза его еще не видела. — В смысле, я же не носильщик и не курьер, и не уборщица…