Фантазм
Шрифт:
Её щёки слегка порозовели от его слов, сказанных так непринуждённо, как будто между ними не было ничего особенного. Впрочем, она предположила, что так и должно быть.
Это всего лишь секс, напомнила она себе. Многие люди занимаются этим без всяких чувств.
Женевьева всегда была сторонницей того, что женщины должны относиться к интимным отношениям столь же непринуждённо, как и мужчины. Офелия всегда восхищалась этой чертой, хотя теперь она сомневалась, что сможет воспринимать это так легко. Просить Блэквелла остаться на ночь, возможно, было ошибкой — особенно учитывая, как утешительно было проснуться
Она подавила трепет в своей груди и потянувшись села. Держа одеяло, которым он заботливо укрыл ее, она плотно прижала его к груди. Она была удивлена, обнаружив, что усталость, что копилась в её теле последние дни, полностью исчезла. Казалось, что впервые со смерти матери она действительно выспалась. Не желая думать, почему это произошло, она отвлеклась на книгу, которую листал Блэквелл.
— Сколько страниц ты уже просмотрел? — спросила она.
— Около двухсот, — ответил он.
— Могу я помочь? Только нужно одеться…
Он щёлкнул пальцами, и под одеялом на ней вдруг оказалась одежда. Её платье было темно бордового цвета, напоминающего спелые зёрна граната, и выглядело более роскошным, чем всё, что она когда-либо носила. Корсет плотно облегал её фигуру, подчёркивая грудь и создавая едва заметное декольте. Рукава изящно спадали с плеч, а тонкая изящная юбка, имела разрез, который доходил до середины бедра. Офелия никогда не носила ничего столь откровенного. Даже лента для волос была подобрана в тон платью.
— Потрясающе, — произнесла она, потрогав мягкую ткань юбки. — Откуда оно?
— Из моих фантазий, — подмигнул он.
Она прокашлялась, чувствуя, как её смущение сменяется решимостью:
— Ладно. Так что, мне помогать или нет?
— Не нужно, — ответил он. — Я уже нашёл несколько записей с именем Габриэль и отметил их. Можешь просмотреть их позже. А сейчас тебе нужно ещё немного отдохнуть — на улице даже не рассвело. Тебе надо поспать ещё хотя бы пару часов.
— Я не смогу снова заснуть, — вздохнула она. — Да и мой режим сна окончательно сбился из-за этого места. И… несколько записей? Мы потратим кучу времени, если их так много.
— Я же говорил, это довольно распространённое имя. Не так распространено, как Уильям или Джеймс, но всё же. Люди стали куда менее креативны за последние десятилетия.
Она фыркнула и протянула руку:
— Покажи те страницы, которые ты отметил.
Он собирался передать ей книгу, когда жуткий крик разнёсся по коридорам за её дверью. Офелия вскинула брови от этого странного звука.
— Сейчас как раз началось одно из запланированных проявлений, — объяснил Блэквелл. — Я справился с твоим ещё до того, как ты проснулась.
Она не стала благодарить его. Это было его прямой обязанностью в рамках их сделки. Об этом ей тоже приходилось напоминать себе. Впрочем, кто знает, какие извращённые последствия могло иметь их физическое влечение на фоне их кровного соглашения. Её мать наверняка переворачивалась в гробу от того, сколько раз за последнюю неделю Офелия нарушала её правила.
— Здесь есть место потише? — спросила она. — Эти крики скоро сведут меня с ума.
— Твоё желание для меня — закон, — усмехнулся он, взяв её за руку и мгновенно перенёс их в другое место.
Блэквелл привёл её сначала в обеденный зал, который
Пока он возился с выбором напитка для себя, она пролистывала страницы книги, на которых он оставил закладки. Сосредоточенно читая имена всех упомянутых Габриелей, она надеялась, что хотя бы одно из них покажется ей знакомым. Частично она даже надеялась, что её медальон как-то среагирует и подскажет, какого из них стоит лучше изучить, но, увы, ничего подобного не произошло. Ни одно из имён не вызвало у медальона отклика. Разочарованно, она захлопнула книгу с тяжёлым вздохом.
— Я просмотрю ещё несколько страниц, пока ты будешь отдыхать, — сказал Блэквелл, делая глоток из своего бокала, в котором тихо позвякивал лёд.
— В чём смысл? — покачала она головой. — Нам следовало бы тратить время на поиски твоего ключа. И даже если мы выясним, кто он такой, что я смогу с этим сделать без Женевьевы? Она недостающий кусок этой головоломки.
— Вы всегда были настолько разные? — спросил он, с неподдельным интересом в голосе. — Вы совсем не похожи.
— Мы действительно разные, — призналась Офелия. — Но я никогда не думала… Я не думала, что мы настолько далеки друг от друга. Она скрыла от меня такие важные вещи. Я знала, что иногда она ведёт себя импульсивно, но это всё… полнейшая глупость.
— Возможно, это кажется глупым только потому, что у тебя нет всех частей головоломки, — предположил он.
— И чья это вина? — поморщилась она. — Двадцать один год Женевьева избегала всего, что хоть немного напоминало странности: практику нашей матери, визиты к родственникам на кладбище, упоминания о магии семьи… но она с головой бросается в Фантазму? А потом я узнаю, что у неё есть целая тайная жизнь, о которой я не знала, и это — от участника соревнований! — Её голос задрожал. — У нас с Женевьевой была договорённость. Она должна была быть тем, кого общество считало нормальным. А я не должна была жаловаться на то, что мне придётся взять на себя наследие семьи, если бы она просто позволила мне быть частью ее жизни. Я не знаю, когда она перестала рассказывать мне всё. И больно думать, что всё это время я считала, что знаю, о нас все, но это было не так.
Он молча слушал её слова, не меняя выражения лица, но она чувствовала, что он внимателен к каждому её слову. Когда она закончила, он потянулся к хрустальному графину на стойке и налил себе ещё бурбона.
— Держи. — Он протянул ей бокал. — Выпей.
Она неохотно его взяла.
— Всё, что я когда-либо пробовала, — это абсент, который мы с сестрой украли у матери из бара.
— Это должно быть намного мягче, — ответил он. — Попробуй. Уверен, твои нервы сейчас на пределе.
Она недовольно пробормотала что-то себе под нос, но подняла бокал к губам, сделав осторожный глоток. Её лицо сразу же скривилось, как только крепкий напиток обжёг её язык, и, хотя в нём присутствовали насыщенные ванильные нотки, они не могли скрыть его жгучий вкус. Блэквелл откинул голову и рассмеялся.