ФАНТОМ
Шрифт:
Зедд шагал, его лицо было в смятении раздумий. Наконец, он остановился и повернулся к ней.– Возможно, Никки. Возможно. Ты провела гораздо больше времени, изучая пророчество, чем я. Возможно в том, что ты говоришь, есть смысл.
– Но тогда, возможно, его нет в твоих выводах. Пророчество, как разъяснял Натан, нельзя исследовать так, как разъяснил ты. Пророчества - средство связи между пророками. Не обязательно, что пророчество может изучить, проанализировать, или понять тот, у кого нет дара пророчества.
– Точно так же, как Энн и Натан, возможно, пришли к выводам без достаточных сведений, я думаю, что и для тебя ещё слишком рано, чтобы делать такие выводы.
Никки кивнула, признавая его аргумент.– Надеюсь,
Он кивнул.– Есть кое-что еще, что нужно рассмотреть. Ричард не считается с пророчествами. Он приверженец свободного волеизъявления и пророчеству нужно найти способ раскрыться, прежде чем Ричард сможет примириться с ним. В случае с Даркеном Ралом, возможно Даркен Рал был ложной вилкой, но есть пророческие корни, предвещавшие победу над ним. Сторонники пророчеств указали бы на них, дабы утвердиться, что события с Даркеном Ралом указывают на истинность корня. Мы и сами можем теперь оказаться на одной из таких ветвей, но оно будет ложной. Можно заметить, что любое убеждение можно подкрепить пророчеством.
– Я не знаю, - сказала Никки, пальцами зачёсывая волосы назад, - возможно ты прав.
Она так устала. Ей требуется немного сна; возможно, после этого, она смогла бы мыслить более ясно. Может случиться так, что её беспокойство заставит помчаться в ложном направлении.
– Нет никакого способа, которым, на данный момент, мы можем определить истинность или ложность копии Книги Сочтенных Теней, ни той, которую нашел я, ни той, что в памяти у Ричарда.
– Так что мы собираемся делать?– спросила она.
Зедд прекратил вышагивать и остановился перед ней.– Мы собираемся вернуть Ричарда, и он, в свою очередь, должен будет найти способ остановить эту угрозу.
Никки улыбнулась. Он всегда мог найти способ поднять её настроение в самые мрачные моменты - так же, как это делал Ричард.
– Но хочу поведать вам одну вещь, - сказал Зедд.– Прежде, чем настанет это время, мы должны узнать, - ключ, который у него в памяти, истинный или ложный ключ.
Никки закрыла обложку Книги Жизни и подняла её, зажав её между сложенных рук.– Мне нужно изучить эту книгу целиком, от обложки до обложки. Нужно понять, есть ли способ сделать то, что Ричард просил меня - вывести шкатулки обратно из игры, или так или иначе устранить угрозу.
– В случае неудачи, я должна знать все внутренние и внешние стороны, чтобы я могла надеяться быть полезной для Ричарда в предоставлении ответов.
Зедд оценивал её глаза.– Предстоит проделать большую работу. Это займет много времени - чтобы полностью понять книгу такой сложности, могут уйти месяцы. Я могу только надеяться, что у нас будет в распоряжении столько времени. Должен сказать, тем не менее, что согласен с тобой. Предлагаю тебе заняться этим немедленно.
Книга соскользнула в карман платья Никки.– Попытаюсь сделать всё, на что способна. Здесь могут оказаться книги, которые могли бы помочь. Если мне надумается какая-нибудь или я встречу упоминание, я сообщу. Из того, что я пока видела, здесь технические детали, по некоторым из которых, возможно, мне понадобиться помощь. Если я застряну на чём-то, у меня будет возможность получить помощь Первого Волшебника.
Зедд улыбнулся.– Конечно будет, моя дорогая.
Она указала на него пальцем.– Но если ты придумаешь способ найти Ричарда, ты должен будешь сказать мне об этом раньше, чем успеешь закончить эту мысль!
Улыбка Зедда стала шире. Договорились.
– А что, если мы не найдем Лорда Рала?– спросила Кара.
Зедд и Никки уставились на нее. В отдаленной долине грохотал гром. Настойчивые капли дождя барабанили по окнам.
– Мы его вернём, - утвердительно сказала
– Ничего нет проще, - пробормотал Зедд.
ГЛАВА 54
Несмотря на то, насколько она была утомлена поездкой, Кэлен была преисполнена благоговейного трепета от раскрывшегося вида вдали. Мимо тёмного прилива солдат Имперского Ордена, поперек фиолетово-серых теней, обосновавшихся на протяжении обширной равнины, возвышалось огромное плато, очерченное последними золотыми лучами заходящего солнца.
По всей ширине этого плато простирался какой-то город. Высокие внешние стены пылали в вечерних лучах заката. Белый мрамор, штукатурка, и камень, в обширной череде множества зданий в бесконечном разнообразии размеров, форм и высот мерцали розовым оттенком уходящего дневного света. Крыши защищали город от холода прибывающей ночи сезона смертей, как будто вбирая всё это под защитным подолом.
Это было похоже на созерцание чего-то хорошего, чего-то благородного, чего-то красивого, в конце концов, всё, что она видела в бесконечных неделях путешествия, - были мрачные, угрюмые солдаты, предметом беспокойства для которых был лишь способ выразить их мерзкую природу.
Кэлен ощущала это так, как будто ложилась тень осквернения, наносимая этими мужланами на эти просторы. Она ощущала стыд, что находилась среди этой позорной толпы, собравшейся у подножья такого блистательного достижения человечества, так гордо возвышавшегося перед ними. Всего лишь взгляд на эти просторы каким-то образом заставил её сердце петь. Хотя она и не могла вспомнить, что когда-то видела это прежде, она чувствовала, что уже видела.
Пространство вокруг заполняли харкающие солдаты, рычащие на мулов, фыркающие лошади, скрипящие фургоны, и лязг брони и оружия - звуки наступающего быдла, пришедшего убить все, что было хорошим. Зловоние походило на ядовитое облако, которое всегда сопровождало их, чтобы служить напоминанием тому с кем они столкнуться, насколько мерзкие эти мужланы. Как будто кто-то нуждается в дополнительном разъяснении.
Со всех сторон Кэлен сопровождали специальные охранники, которые в течение последних многих недель не спускали с неё осторожных глаз. Их было сорок три. Кэлен пересчитала всех, чтобы была возможность отслеживать каждого. Пока они совершали поход, она посвятила себя занятию изучать их лица, их привычки. Она знала, какие были неуклюжими, какие были глупы, в каких были проблески ума, и тех, которые хорошо владели оружием. Это была как игра в дороге одного бесконечного дня после другого бесконечного дня, в которой она изучала их силы и слабости, планируя и мысленно представляя, как она сможет убить каждого следующего из них.
Пока, она не убила никого. Она решила, что её лучший шанс, в конечном счете, состоит в том, чтобы пока что течь по течению, делать то, что ей говорили делать, быть покладистой, быть покорной. Все солдаты были предупреждены, что она принадлежит Джеганю, и они не должны коснуться её даже пальцем, исключая случаев предотвращения побега.
Кэлен хотела раствориться в монотонности повседневной жизни, убаюкать бдительность солдат, охранявших её, и заставить думать о ней как о безвредной, безопасной, и даже запуганной, чтобы задача охранять её превратилась в ещё одну утомительную рутинную работу. Ей множество раз представлялась возможность убить нескольких солдат. Но она не пользовалась этой возможностью, независимо от того насколько это было легко, вместо этого давая им возможность чувствовать себя удобной, безопасной, и, даже, скучающими с нею. Такое невнимание к опасности, которую она представляет, послужит ей однажды лучше, чем бесполезные нападения, которыми пока она действительно не достигнет ничего. Это не помогло бы ее спасению, и только заставило бы Джеганя использовать ошейник - если не свои руки - чтобы причинить ей боль. Пока он не видел никакого повода причинять боль, она не видела смысла предоставлять ему таковой.