ФАНТОМ

Гудкайнд Терри

Там суетилось несколько сотен мужчин и женщин - почти все средних лет и старше. Многих я знала - они уже давно служили на дворцовых кухнях. Но были и мужчины помоложе, ведь приходилось выполнять работу, слишком тяжелую для поварят или пожилых работников: например, разделывать туши или ворочать тяжелые вертела. Среди громадных котлов и ревущего огня очагов все трудились так, словно от хорошо выполненной работы зависели их жизни. Так оно, впрочем, и было.

Я вошла в кухню. Никто не обращал на меня внимания - все сосредоточились только на своих обязанностях. Посмотрев на царящую суету, я схватила огромное блюдо с мясом и предложила отнести его офицерам. Повара и их помощники

были только счастливы, что им не придется ходить мимо солдат. Этого не желал никто.

Когда я вернулась с едой, офицер, пославший меня на кухню, уже ушел. Остальные, похоже, были очень голодны. Они повскакивали с кушеток и стульев и начали хватать с блюда мясо прямо грязными руками. Я поставила тяжелый поднос на стол. Один из офицеров набил полный рот мясом и жевал, одновременно разглядывая меня. Неожиданно он спросил, почему у меня в губе нет кольца. Я не поняла, о чем он говорит.

– Они продевают кольцо в нижнюю губу своим рабам, - пояснила Никки.
– Тем самым отмечая их, как свою собственность, которую уже никому нельзя брать в качестве добычи. Таким образом, у них в распоряжении всегда есть слуги для черной работы.

Джебра кивнула.

– Офицер выкрикнул приказ. Тут же один солдат схватил меня и держал, пока второй оттягивал мою нижнюю губу и продевал в нее железное кольцо.

Никки смотрела в сторону.

– Железо означает чайники, котлы и прочую утварь. Железные кольца носят кухонные рабочие и другая прислуга.

Синие глаза Никки от сдерживаемого гнева словно затянуло льдом. Она знала, что значит носить кольцо в нижней губе. Только у Никки кольцо было золотое, и говорило о том, что она объявлена личной собственностью Императора Джеганя. Но в том не было чести - император использовал Никки для таких вещей, которые были гораздо хуже любой самой черной работы.

– Ты права, - подтвердила Джебра.
– Отметив кольцом, офицеры снова послали меня на кухню - принести еще еды. И вина. Только тогда я разглядела, что работники на кухне носят такие же кольца. Я была словно в каком-то оцепенелом изумлении, пока бегала туда и обратно, принося офицерам то, что они требовали. От полного истощения меня спасало лишь то, что при любой возможности я набивала рот мясом или умудрялась сделать глоток-другой вина.

– Я оказалась среди перепуганных людей, который работали во дворце и подчинялись офицерам. У меня даже не было времени обдумать свое случайное спасение. Хотя губа кровоточила и очень болела, я была рада этому железному кольцу. Ведь теперь каждый солдат, увидев его, сразу менял свои намерения и позволял мне уйти.

– Вскоре меня стали посылать в город. Я таскала тяжелые сумки с едой и напитками, предназначенными для офицеров из других частей. Увидев окрестности города, я начала осознавать истинные размеры того кошмара, что обрушился на Эбиниссию.

Джебра так глубоко погрузилась в воспоминания, что Ричарду пришлось спросить:

– Что ты видела?

Она выглядела так, словно забыла, о чем говорит. Наконец, сглотнув, продолжила жуткий рассказ.

– За городскими стенами я увидела десятки тысяч погибших в сражении. Насколько хватало глаз, земля была усеяна искалеченными телами. Многие так и погибли, сбившись в группы на месте своего последнего

сражения. Такая картина казалась нереальной, но я уже видела это… в своем видении.

– Хуже всего было то, что на поле боя оставались еще живые галеанские солдаты. Израненные, они лежали тут и там среди трупов своих товарищей, не в состоянии двигаться. Некоторые тихонько стонали, умирая. Другие, хоть были еще живы, ничем не могли себе помочь. Кто-то попал в ловушку, придавленный рухнувшим на него фургоном. Кто-то был пригвождён к земле копьем, пронзившим ему живот. Бедняге отчаянно хотелось жить, он терпел чудовищную боль, но не решался вытянуть из себя древко, которое удерживало его на месте. У других были переломаны руки или ноги, так что они не могли двигаться, не могли выбраться из мешанины камней, людских и лошадиных трупов. Бывшее поле боя постоянно патрулировали солдаты Ордена. Если бы я остановилась и попыталась помочь кому-то их тех несчастных, то немедленно была бы убита.

– Мне приходилось ходить от заставы к заставе, и обойти стороной жуткое поле смерти было невозможно. По холмам, где произошло последнее сражение, бродили сотни людей, методично собирая разбросанные там вещи. Позже я узнала, что эти мародеры следуют за лагерем войск Имперского Ордена, и кормятся отходами, которые оставляет после себя армия. Эти стервятники в людском обличье обыскивают карманы убитых солдат, превращая смерть и разрушение в источник дохода для себя.

– Мне запомнилась одна старуха в грязном белом платке. Она наткнулась на едва живого галеанского солдата. Из глубокой раны у него на ноге торчала наружу кость, и бедняга пытался прикрыть ее дрожащими руками. Чудо, что он вообще был еще жив.

– Когда старуха в платке начала осматривать его карманы в поисках чего-нибудь ценного, раненый попросил у нее глоток воды. Не обращая внимания, старуха распахнула его рубашку, чтобы проверить, не висит ли у парня на шее кошелек - как обычно у солдат. Хриплым, чуть слышным голосом он еще раз попросил пить. Вместо ответа старуха вытащила из-за пояса длинную вязальную спицу и воткнула в ухо беспомощному человеку. Высунув язык, она с усилием повернула длинную металлическую иглу внутри его черепа. Руки раненого дернулись и застыли в неподвижности. Старуха вынула спицу из уха, вытерла о штанину солдата и пробормотала, что это заставит его вести себя тихо. Затем убрала свое оружие за пояс и принялась осматривать одежду убитого. Меня поразило, насколько привычно она проделала свое гадкое дело.

– Кое-кто из мародеров использовал для подобных целей камни, пробивая головы выжившим на поле боя, чтобы те не могли сопротивляться, пока они будут заниматься своим грязным делом. А некоторые оставляли раненых жить, если видели, что они не в состоянии напасть. Падальщики просто забирали все, что им было нужно, и двигались дальше. Но были и такие, кто с ликованием добивал полумертвого человека, словно убийство делало их героями.

– Среди мародеров попадались и те, кому нравилось мучить умирающих самыми отвратительными способами. Их развлекало, что беспомощные люди не могут ни сопротивляться, ни убежать. Понадобилось еще несколько дней, чтобы раненые, оставшиеся на поле боя, умерли от ран, или же были добиты мусорщиками, следовавшими за армией.