Фантомас - секретный агент

Аллен Марсель

— Успокойся, Жоффруа! — сказала она. — Я не знаю этого человека, он мне не докучает.

Бобинетта обдумывала, где ей лучше переговорить с Вагаламом. В этом кабаре?

Она сомневалась. Лучше бы уйти из притона, а старик, если сочтет нужным, встретится с ней на улице.

Бобинетта сказала:

— А теперь, мой милый Жоффруа, мне пора идти.

— Идти? В чем дело, Бобинетта?

— Дело в том, что я занята, и зашла только справиться о твоем здоровье, Жоффруа.

Гигант казался смущенным.

— Это правда? — протестовал

он. — Ты уже удираешь?

Вместо ответа Бобинетта предложила:

— Позови хозяина, вот тебе луидор; уплати за все, что ты выпил, и оставь себе остальное.

Этот веский аргумент моментально утешил Жоффруа.

— Хорошо, — сказал он, — раз ты платишь, мне нечего сказать, но все-таки ты поступаешь странно. Назначаешь мне свидание, а потом, не проведя вместе со мной и пяти минут, улепетываешь…

Но Бобинетта его уже не слушала. Торопливо пожав руку брата, она вышла из кабаре, свернула с улицы Монж и медленно двинулась вперед, уверенная, что Вагалам тут же ее догонит.

В этот поздний ночной час шоссе было абсолютно пустынно, ни один прохожий не встретился молодой женщине, которая старалась избегать света, кое-где падавшего на дорогу из кабаков, подобных «Плачущему теленку».

Молодая женщина шла, не оборачиваясь. Вдруг она почувствовала, что кто-то, ускоряя шаги, идет за ней и вот-вот ее догонит. Сухая рука притронулась к ее плечу: Вагалам шел рядом со своей сообщницей. Бандит не терял времени на бесполезные знаки вежливости. Он мрачно спросил:

— Этот гигант — твой брат?

Бобинетта кивнула головой и, в свою очередь, спросила задыхаясь:

— Значит, вы на свободе?

Вагалам пожал плечами.

— Значит, вас отпустили?

Вагалам несколько секунд колебался. Надо ли ему говорить молодой женщине, что он и не был арестован? Что было два Вагалама? Бандит уклонился от ответа.

— Ускорим шаг! — сказал он, не отвечая на вопрос Бобинетты. — Погода дрянная, нам надо укрыться в убежище.

— Где это?

— Увидишь… у друзей…

Бобинетта не настаивала. Ей было все равно, куда ее ведет Вагалам, ее тревожило другое. Она повторила:

— Значит, вас отпустили?

Вагалам понял, что должен ответить, — он заметил, что Бобинетта с недоверием рассматривает его.

— Бобинетта, ты просто глупа! — сказал старый аккордеонист. — Человек, которого арестовали в твоей комнате, был полицейским агентом, принявшим мой облик, чтобы обмануть тебя. А ты поддалась этому, как дурочка!

Бобинетта озадаченно посмотрела на бандита.

— Но тогда, — сказала она вдруг, — если полицейский загримировался Вагаламом, значит, он знает, что вы преступник? Значит, вас преследуют! И это полное безумие — прийти на встречу со мной, я же им известна! Почему вы не переоделись?

Вместо ответа бандит засмеялся.

— А, может быть, у меня есть план, есть не известная тебе причина, Бобинетта? Но оставим это. Вернемся к лже-Вагаламу. Как же ты не поняла, что это обман?

К счастью, твоя необыкновенная наивность не имела серьезных последствий. Кроме, впрочем, глупости, с которой ты позволила им вернуть орудие, когда удирала от поддельного капрала Винсона… Это мы еще обсудим!

— Но, — прошептала Бобинетта, — могла ли я поступить иначе?

Вагалам бросил на нее такой взгляд, полный презрения, что сомнения исчезли — перед ней был ее господин.

Она лишь осмелилась еще спросить:

— Как вы узнали мой адрес в Ля Шанель? Я его никому не давала.

— Допустим, что я за тобой следил! — и, сменив тон на повелительный, ужасный человек спросил: — У тебя нет больше вопросов? Теперь, полагаю, моя очередь спросить, что с тобой происходит.

Бобинетта опустила голову.

— Вы должны это знать, — пробормотала она. — Прибыв из Руана, я решила не возвращаться к барону де Наарбовеку и сбежала в Ля Шапель, а вы мне сразу написали, чтобы я нанялась в компаньонки к некой Ольге Димитровой. Я была там, она меня наняла… и сейчас я у нее.

— С твоей стороны было идиотством искать себе убежище в отеле. Полиция, стоило ей только захотеть, тут же тебя схватила бы. Поэтому я и отправил тебя к одной из моих старых приятельниц… или, по крайней мере, к особе, которой я мог тебя рекомендовать. Ну, хорошо! Бобинетта, придется тебе покинуть и этот дом!

Молодая женщина опустила голову, смирившаяся, заранее готовая выполнять любые приказы Вагалама. Она только робко спросила:

— Куда же я поеду?

— Далеко отсюда…

— Почему?

Вагалам ответил, злобно улыбаясь:

— Потому что у Жюва хорошие глаза, потому что Фандор — да, и он тоже, — начинает неплохо видеть. Круг сужается! Я-то ничего не боюсь, я всегда найду средство уйти от них… я не из тех, кто попадает в мышеловку… но ты, с твоей простотой… тебе самое время спрятаться от полиции. Я дам тебе денег… слышишь, Бобинетта? Через пять дней около одиннадцати часов вечера, ты, переодетая цыганкой, должна быть на дороге в Версаль у первого километрового столба слева, сразу после ангаров аэропланов… Ты хорошо поняла?

Бобинетта, вся дрожа, спросила:

— Одетая цыганкой… Почему, Вагалам?

— Не твое дело! Ты только должна делать то, что я тебе сказал! — Вагалам порылся в карманах; протягивая молодой женщине небольшую записную книжку, он прибавил: — Между страницами ты найдешь два банковских билета по пятьдесят франков, этого более чем достаточно, чтобы переодеться и загримироваться, как надо; остальные деньги я дам тебе перед самым отъездом, потому что я отправляю тебя за границу.

Маленькими темными и таинственными улицами бандит привел свою спутницу к какому-то тупику, в конце которого стоял высокий дом. В первом этаже половину фасада занимала большая лавка, и, хотя там были спущены железные шторы, по пробивающимся лучам света можно было понять, что внутри еще не спят.