Фантомас создатель королев
Шрифт:
— Мадам, если вы подозреваете меня и предательство, то это говорит только о том, что вы меня плохо знаете. Никогда, ни при каких условиях я не способен на подобную низость! Прошу вас выслушать меня: я расскажу нам то, что все равно собирался рассказать, только несколько позже...
И Жюв по всех подробностях изложил королеве все, что было связано с Элен. а затем с Бобинеттой, объяснил ей, каким образом возникли все эти подмены... Ночь уже наступила, когда комиссар спохватился:
— Мадам, время идет, вам не следует долее здесь оставаться, это опасно! Кроме того, завтра утром вам надо быть
Вильхемина накинула на плечи черное шерстяное пальто и поднялась на палубу в сопровождении Жюва, сжимавшего в руке револьвер. Еще раз, внимательно обследовав бревно, на котором он; приплыл, полицейский обнаружил шарнир, посредством которого оно открывалось и превращалось в удобную лодку, куда он помог спуститься королеве Вильхемине. В лодке оказалась также пара весел. Жюв не преминул порадоваться этому и в душе похвалил Фантомаса за предусмотрительность. Пользуясь светом взошедшей луны, превращавшей окружающий пейзаж в великолепную декорацию, он благополучно причалил лодку к берегу.
Но их злоключения на этом не закончились. Им предстояло еще пройти по вязкой, болотистой почве не менее десяти километров до Гарлема, а оттуда найти способ добраться до Амстердама.
Удастся ли им поспеть к открытию сессии Генеральных штатов? Жюв не мог с уверенностью ответить на этот вопрос...
22. ОТРЕЧЕНИЕ
Утром, поспешно одеваясь в своей комнате, Фандор недовольно ворчал:
— Ох уж этот Жюв, хорош гусь, нечего сказать! Бросил меня под предлогом, что ему нужно срочно повидать какого-то господина Эйра... А мне оставил записочку: «Действуй, малыш, освобождай Бобинетту!» Легко сказать... Ведь Бобинетта считается у них «узурпаторшей»! Дурдом, да и только!
На самом деле журналист вовсе не был так уж недоволен и горел желанием приступить к выполнению нелегкого задания. Накануне ему удалось повидать Элен, сказать ей о своей любви, и теперь он готов был горы своротить!
Тщательно сложив полученный накануне от Элен акт о помиловании, он спрятал его в бумажник и вышел на улицу. Вдруг тревожная мысль заставила его остановиться: каким образом Элен подписала бумагу? Ведь подпись королевы Вильхемины наверняка хорошо известна официальным лицам, и они не замедлят обнаружить подделку! Фандор вновь извлек документ, развернул его и с облегчением перевел дух: на документе стояла собственноручная подпись Вильхемины, поставленная на формуляре заранее и скрепленная королевской печатью. Элен, таким образом, оставалось только вписать в бумагу нужную формулировку,— что она и сделала.
Успокоенный, Фандор продолжал путь и вскоре прибыл к зданию государственной тюрьмы. Освобождение Бобинетты прошло как по маслу. Едва увидев королевской рескрипт, начальник тюремной канцелярии рассыпался в подобострастных реверансах, Несколько минут спустя перед Фандором уже распахнулась дверь камеры, где находилась Бобинетта, и журналист услышал ее возмущенный голос:
— Ну, кто там еще? Оставьте меня, наконец, в покое! Сколько раз повторять: я не отрекусь!
Решив играть роль «самозванки», молодая женщина играла ее с подлинным увлечением!
— Бобинетта! Это я! —
Темпераментная парижанка поперхнулась от неожиданности.
— Вот те на! — воскликнула она.— Господин Фандор!
Она тут же пожалела, что произнесла его имя: ведь она не знала, какую роль в данный момент играет журналист... Но Фандор проявил великолепную выдержку и находчивость. Он повел себя так, как было положено официальному посланцу королевы. Отвесив Бобинетте церемонный поклон, он произнес:
— Мадам, я прошу вас принять заверения в моем глубочайшем уважении.
И добавил властным тоном, обращаясь к тюремщику:
— Оставьте нас одних!
Едва тот вышел, журналист расхохотался и дал волю своему шутливому характеру.
— Кто бы мог предположить,— воскликнул он,— что нам суждено встретиться в голландской тюрьме, где вы будете играть роль «самозванки», а я — роль королевского посла! Чего только в жизни не бывает!
Бобинетта тоже смеялась, но при этом ее не оставляло беспокойство.
— А как поживает Элен? — спросила она.— Где она? Я ведь ничего не знаю...
— Элен поживает как нельзя лучше,— продолжал веселиться Фандор.— Ее местопребывание — королевский дворец. Род занятий — королева Голландии!
— То есть как? Чем она занимается?
— В данный момент восседает на троне!
— А как же Вильхемина?
Лицо журналиста омрачилось. Он сразу перестал шутить.
— Увы! — проговорил он.— Никто не знает, где находится королева. Это тайна и, возможно, с трагической подоплекой...
— Я совершенно запуталась в этих интригах,— призналась Бобинетта.— Сначала мне показалось, что «самозванкой» считают Элен. Теперь оказывается, что «самозванка» — это я, а Элен на троне! Выходит, мы с ней враги?
— В каком-то смысле... но только теоретически... вернее, политически...
И, поскольку Бобинетта по-прежнему ничего не понимала, он вынужден был обрисовать ей ситуацию:
— Фантомас решил шантажировать королеву Голландии и с этой целью выдал Элен за Елену Майенбургскую, якобы претендующую на голландский престол. Король преступлений хотел вызвать политическую смуту, может быть, революцию и нагреть руки.,. Он похитил Элен и пытается заставить ее быть сошкой в его игре. Однако он недооценивает Элен, а также то, что мы с Жювом не сидим сложа руки... Между тем, сторонники королевы Вильхемины приняли вас за Элен, которую они считают «узурпаторшей», и арестовали вас, в то время как Фантомас похитил Вильхемину. Наша с Жювом задача — разыскать Вильхемину, после чего Элен подпишет акт отречения от трона, и королева вернется на свой законный престол!
— Теперь я поняла,— сказала Бобинетта.— Значит, я играю роль «самозванки», а Элен — роль королевы...
— Да. И в качестве королевы она подписала вам помилование!
— Как, господин Фандор! Меня помиловали, а вы мне даже не говорите об этом? Тогда — скорее, прочь из этих стен!
— Конечно, конечно! Вот только куда мне вас отвезти?— призадумался Фандор.
— Ах, все равно куда! — воскликнула Бобинетта.— Лучше всего на вокзал — и поскорее уехать из этой Голландии! Если, конечно, я вам больше не смогу быть полезной...