Фантомные боли железных грифонов
Шрифт:
— Чёрт, это даже для меня слишком… безжалостно, — пошутил Хидден, вытирая запястьем кровь, но в его глазах веселья не было.
— Не ожидал? — хохотнула Беркут. — Ну что, пойдём? — она кивнула на светящиеся тёмно-розовым окна.
— Извини, — ответил Хидден, сохраняя последние крупицы терпения, — я немного перебрал. Лучше пойду домой.
— Ты шутишь? — Она недоверчиво приподняла бровь. — Если не понял, так я не из тех, кто станет потом что-то требовать. Без обязательств. По рукам?
Она потянула его за футболку,
— Да ла-а-адно! — закатила глаза Беркут. — Тебя ещё и уговаривать? Не много ли чести? Ни один нормальный мужик от такого не откажется! У меня ж всё просто, без загонов.
— Зато у меня, видимо, «с загонами», — усмехнулся Хидден, высвобождая ворот футболки из её пальцев, — и я не люблю, когда всё просто. Не трать на меня время, подыщи «нормального мужика».
Он несерьёзно ей отсалютовал и пошёл прочь.
— Ну и катись! — плюнула ему в след Беркут и добавила что-то обидное про «полшестого», но Хидден не вслушивался.
Домой не хотелось. Он зачем-то вернулся к Каланче, бесцельно обошёл вокруг. Постоял, глубоко дыша, пытаясь проветрить тяжёлую голову, но влажный воздух Творецка не освежал. В спину, словно дуло двустволки, упёрся чей-то взгляд. Хидден почувствовал его и обернулся. В светящемся окне четвёртого этажа увидел силуэт Раисмихалны. Что она тут делает? Время уже заполночь! Силуэт в окне не двигался с места, и Хидден пошёл в сторону своего дома, лишь бы избавиться от этого пристального, зудящего взгляда. На полдороге, как раз почти напротив спортзала Саги, он остановился и присел в темноту, на ступеньки чьего-то дома с тёмными окнами и наглухо заросшей дверью. Уперев локти в колени, помассировал пульсирующие гадкой болью виски.
«А ведь и правда перебрал, — подумал он, — а мне ещё сегодня очередной отчёт строчить, чтобы при завтрашнем вывозе мусора отправить бутылочной почтой. Доходят хоть мои сводки из вражеского тыла, интересно знать? Ответ бы какой прислали, „понял-принял“ или ещё что…» Хидден поднялся, собираясь всё-таки пойти домой, и тут услышал сто стороны Каланчи знакомые быстрые шаги.
— Сага? — окликнул он, выступая из плотной тени в голубоватый круг фонарного света.
Сага резко затормозила и едва сдержала чуть не сорвавшийся с губ вскрик.
— Прости, не хотел пугать.
— Ты чего здесь?
— Трезвею, — усмехнулся Хидден. — Во всяком случае — пытаюсь.
— У тебя же есть космический душ. Отличное, знаешь ли, средство.
— Покажешь, как им пользоваться? — заискивающе спросил он, сунув руки в карманы джинсов.
— Открываешь дверь, входишь внутрь — вся наука.
— Я не могу идти туда один. У меня клаустрофобия. Вдруг я запаникую, поскользнусь, треснусь затылком о бетон, потеряю сознание и утону в собственной душевой кабине. Вот нелепая будет смерть! Ты должна пойти со мной. Умеешь ведь делать искусственное дыхание рот в рот?
— Здесь у всех клаустрофобия,
— Во-о-т, а искусственное дыхание рот в рот очень хорошо помогает от одиночества!
— Что ты несёшь? — Сага погасила ползущую на губы улыбку.
— Понятия не имею. Я пьян, я предупреждал.
— У меня из-за тебя приступ испанского стыда.
— Сочувствую. Но если тебе сейчас за меня стыдно, то представь, каково мне… Будет, когда протрезвею.
— И где хоть ты так набрался, Хидден?
— На третьем этаже вашей чудесной столовки.
— Отвратительное место.
— Согласен! — Хидден чуть замялся, но всё же добавил: — Беркут пригласила пропустить по стаканчику.
— М-м-м…
То ли ему показалось, то ли появившаяся в уголках глаз Саги улыбка действительно вдруг погасла.
— Вот кого надо было просить об искусственном дыхании, — сказала она чуть тише. — Беркут бы не отказала.
— Я её боюсь, она хотела меня съесть, — Хидден многозначительно прикоснулся к прокушенной губе.
— И тебе не понравилось? — нарочито удивилась Сага.
— Если уж выбирать способ пустить кровь, то твой хук мне понравился больше, — не шутя, ответил Хидден, и его тон выдал, что он не так уж и пьян.
Сага невольно задержала взгляд на его внимательных серых глазах дольше, чем хотела.
— Ладно, мне пора, — вдруг спохватилась она и уже развернулась, чтобы уйти, но Хидден окликнул её.
— Прогуляемся? — улыбнулся он, и в первые в его улыбке Сага не заметила флирта. — Или, может быть, выпьем?
— Уже поздно, Хидден. Я устала, — мягче, чем обычно, ответила она. — Да и тебе на сегодня хватит.
— В другой раз? — вновь не дал ей уйти Хидден.
— М-м…
— Как насчёт завтра?
— Хидден. — Сага скрестила руки на груди. — Ты что задумал? — с подозрением прищурилась она.
— Ничего. Честное слово.
— Даже если соглашусь, тебе не обломится.
— Я уж понял, — усмехнулся Хидден. — Просто выпьем. По-дружески. — Он лукаво ей подмигнул.
Она смотрела на него так, будто вот-вот уступит, но вдруг взгляд стал холоднее.
— Не выйдет.
— Почему? Тебе нравится красное полусухое, мне нравится красное полусухое и ты. Мы отличная команда! Соглаша-айся!
Он шагнул к ней, хотел взять за руку, но Сага невольно отпрянула, отдёргивая свою ладонь от едва прикоснувшихся к ней пальцев Хиддена. Слишком резко. Слишком грубо. Словно от чумного. Хидден непонимающе поднял брови, и Сагу кольнула досада: он не заслужил такой реакции, и она наверняка его задела.
— Я настолько тебе неприятен? — попытался пошутить Хидден, но в его голосе звучала горечь, хоть он и старался её скрыть, и горечь пряталась в уголках его усталой полуулыбки.
Сага долго молчала.