Фараон
Шрифт:
Таким образом, ободренный успехом, четыре ночи спустя, вопреки здравому смыслу, я позволил Рамсесу убедить меня попытаться повторить наш набег. Мне больно признаваться, что во второй раз мы не добились такого успеха. Люди Аттерика отогнали оставшихся лошадей и теперь поджидали нас в засаде. Мы отчаянно боролись, чтобы вернуться туда, где спрятали наши лодки. Когда мы наконец добрались до них, то обнаружили, что люди, которых мы оставили охранять их, были убиты, а днища наших лодок выбиты. Половина наших людей не умела плавать. В отчаянии мы разбили поврежденные лодки на отдельные доски. В то же время мы отбивались от решительного преследования противника. Затем мы отступили в реку. Мы дали каждому не-пловцу доску для плавания,
К счастью, последний из мелких королей прибыл на восточный берег точно в то же время, что и мы. Это был Бер Сильнорукий Арголид, Царь Беотии в Фивах. В его флотилии было семь кораблей. Они несли 630 воинов и десять его многочисленных жен, включая королеву Хагне, которая прежде была преподобной матерью ордена сестер Золотого лука, прежде чем ее сбила с ног сильная рука.
Они плыли вверх по Нилу из дельты, выстроившись в линию за кормой. Они были поражены, увидев фараона Рамсеса и его главного министра господина Таиту, полуголых и покрытых грязью, барахтающихся по подбородок в Ниле и цепляющихся за несколько сломанных обломков досок . Их удивление быстро сменилось весельем, когда нас подняли на борт флагмана Бера Арголида.
Увидев мое жалкое состояние, Королева Хагне отвела меня в сторону и сняла свою царственную тунику. Затем она протянула ее мне с уверенностью: "Вы нуждаетесь в ней больше, чем я, министр Таита.’
Я благосклонно согласился, больше потому, что хотел оценить ее обнаженную грудь, чем по какой-либо другой причине. Я обнаружил, что Арголид - Сильная рука прекрасно разбирается в молочных железах, и, оглядываясь назад, понял, что туника была удобной и по цвету подходила к моим глазам, хотя рукава и подол были немного коротковаты. Тогда силач и все его офицеры и жены собрались вокруг нас с выражением крайнего нетерпения услышать наш рассказ о горе и беде. К счастью, я предвидел эту пытку и предупредил своих людей, в том числе и Рамзеса, о необходимости соблюдать осторожность.
‘Да тут и говорить не о чем, - скромно возразил я, когда этот вопрос был задан мне Сильной рукой.
‘Я уверен, что это был еще один триумф для вас, милорд.- Королева Хагне заморгала глазами, не оставляя мне иного выбора, кроме как слегка преувеличить.
– Фараон Рамзес и я решили пересечь реку, чтобы захватить как можно больше лошадей Аттерика, чтобы уменьшить количество колесниц, которые он сможет выставить, и, конечно, увеличить нашу собственную численность.- Я видел, как Рамсес моргнул и открыл рот, чтобы поправить меня. Затем он закрыл ее и осторожно кивнул в знак согласия.
‘Вам удалось заполучить какую-нибудь из его лошадей?
– Потребовал Сильная рука. ‘Мне так не кажется. Тут он вульгарно расхохотался.
‘У нас их несколько, - с достоинством возразил я.
‘Сколько это - несколько?- он хотел знать.
– Пять? Десять?’
‘Немного больше, - признался я.
– Чуть больше ста пятидесяти. Но только добрые боги знают, сколько их доберется до нашего лагеря. Конечно, они сбежали, как только вышли на берег перед нами. Конечно, у нас будут потери, но большую их часть мы
– Тебе есть что добавить, фараон Рамзес?- Он покачал головой, ошеломленный моей версией событий. Но в нужный момент вмешалась Королева Хагне.
‘Так вот почему вы и ваши люди так промокли. Тебе пришлось плыть обратно с той стороны реки вместе с лошадьми?- Она была очаровательной и проницательной женщиной. Чем больше я ее видел, тем больше она мне нравилась. Она узнала храброго и проницательного человека, когда увидела его.
‘Вы понимаете наше затруднительное положение, Ваше Величество, - согласился я с ней.
– Конечно, нам пришлось уничтожить наши собственные лодки. Хотя они и не представляли особой ценности, мы не могли допустить, чтобы они попали в руки врага.’
Царь Беотии в Фивах задумчиво кивнул, и насмешливая усмешка слетела с его губ. Затем он приказал своим слугам подать нам вина на открытой палубе.
‘Это действительно превосходный урожай, - сказал он мне, оставляя тему Рамзеса’ - и моей собственной изобретательности и героизма. Чужие триумфы скоро надоедают. Свои маленькие неудачи и просчеты лучше держать при себе.
С прибытием в лагерь Гуротаса Арголида Сильной руки все шестнадцать королевских клятвопреступников собрались в одном месте, и долгожданный второй брак Рамсеса и Серрены наконец-то мог состояться. Я был единственным гостем, участником и функционером предыдущей церемонии, поэтому я был полон решимости играть как можно более сдержанную роль во второй раз. У Серрены было все ее племя, чтобы поддержать ее, в то время как у Рамсеса была Беката, которая усыновила его, и ее сыновья, которые смотрели на него как на своего брата. На самом деле я им не был нужен.
Я был в состоянии заняться делом, которое не давало мне покоя с тех пор, как мы отплыли из Луксора на "Четырех ветрах" с Ганордом в качестве лоцмана. Это он дал описание племени высших существ, которые в древности построили и заселили древний город, некогда занимавший место на противоположном берегу, где теперь стоял Абу Наскос.
Я порылся в карманах и нашел глиняную табличку с изображением рыбы с золотой головой, которую дал мне Ганорд. Я еще раз внимательно осмотрел ее. Однако она оставалась красивой, но совершенно загадочной. Я спустился на берег реки и стал искать "Четыре ветра" среди маленьких лодок и кораблей, стоявших здесь на якоре. Однако лодочники сказали мне, что корабль вернулся в Луксор, когда я гонялся за дикими лошадьми на Западном берегу реки. Никто не знал, что случилось с Ганордом. Я показал им плитку с золотыми рыбками. Они согласились, что это было интересно, но никто из них никогда не видел ничего подобного раньше.
Я смастерил кошелек из дубленой кожи выдры, который точно подходил к плитке, и повесил его на шнурке вокруг шеи, так что он свисал вниз под мою тунику. Мне доставляло удовольствие теребить плитку между пальцами, пока я размышлял.
В течение следующих нескольких дней я стал прогуливаться по берегу реки в одиночестве. Но я никогда не был одинок. Я - дитя Нила, но дата моего рождения неизвестна. Однако я знаю, что Нил был моим со дня моего рождения, когда бы это ни случилось. Я любил его и чувствовал, что он любит меня в ответ.
Я нашел приятное местечко в тени дерева, откуда открывался вид на широкий поток реки и крепость Абу-Наскос на Западном берегу. Это была точка, где несколько небольших островов образовывали цепь поперек Нила. Все они густо заросли древними деревьями и лианами. Здесь река была около полутора лиг шириной, так что острова находились всего в четверти Лиги друг от друга. Я подумал, что, вероятно, смогу проплыть это расстояние менее чем за пол оборота песочных часов. Я улыбнулся про себя и покачал головой: зачем мне это нужно?