Фарфоровые куколки
Шрифт:
А как мы наряжались! Мы бегали по магазинам будто сумасшедшие, выбрасывали свои платья с тропическим рисунком и меняли их на утонченные городские наряды.
— Сколько вам нужно денег на новую обувь? — как-то спросил Ли.
— По три доллара, — ответили мы.
Он засмеялся.
— В Нью-Йорке вы за три доллара никогда ничего не купите.
Он открыл кошелек и дал каждой из нас по пятьдесят долларов.
Мы купили босоножки из черного атласа, завязывающиеся вокруг лодыжки, и черные замшевые туфли на платформе.
— Шикарно выглядишь, детка, — сказал Ли Грейс. — Ты — идеальный кусочек чизкейка в городе, который его изобрел.
Он уговорил Грейс
Дороти Килгаллен, автор светской колонки, написала: «Зачем, интересно, две чудные представительницы ночной клубной жизни приобретают себе репутацию острых на язык особ, обмениваясь прелестными остротами и не давая ни малейшего шанса волкам с 52-й улицы? Ли Мортимер называет чарующую Принцессу Тай своей „маленькой шалуньей“». А затем о Грейс: «Зачем останавливать выбор на одном цветке, если можно получить целый букет? Восточная Танцовщица известна тем, что появляется на многих пышных мероприятиях в сопровождении разных удачливых джентльменов. Да, везунчики, будьте аккуратны с этими ногтями! Мяу!»
В результате этой короткой статейки ногти Грейс стали так знамениты, что Сэм заключил для нее контракт с косметической компанией, для которой она стала первой моделью-китаянкой. Я продемонстрировала радость за нее, но эту горькую пилюлю было сложно проглотить, не подавившись.
Разумеется, я собирала свой обычный богатый урожай. Я проводила время с Шавье Кугатом, который только что развелся и собирался жениться снова, а потом заинтересовалась Луи Примой, который в то время был еще женат. Этот роман попал в газеты, и Уолтер Уинчел написал: «Как не повезло этим именитым музыкантам! Их сердца разбила девушка, которой стоило бы сменить имя на Иезавель»[34].
Прочитав это, я очень долго смеялась.
Где же были в это время Элен, Эдди и Томми? В отеле, где Эдди мог прятаться от грохота улицы и гудения машин, или в студии, которую они арендовали для репетиций своего номера. Однажды вечером мы с Грейс зашли к ним, чтобы посмотреть их новый танец. Эдди был похож на себя прежнего — снова стал прекрасным и грациозным. Он все еще страдал от ночных кошмаров, но я была уверена в том, что стоит ему выйти на сцену, — и публика будет у его ног.
В середине марта мне совершенно неожиданно позвонила мать. Я не разговаривала с ней лет десять. Она пропустила приличествовавшие случаю вопросы о том, как я поживаю, и перешла прямо к делу. Мои родители освободились из лагеря и решили сразу же возвращаться в Японию.
— Нельзя этого делать, — сказала я матери по-японски, заметив, что Грейс меня слушает. — Мы ведь даже не повидались.
— У нас будет достаточно времени для бесед в пути.
— Я не поеду в Японию, — отрезала я.
— Ты забыла, кто ты такая? — спросила она. — Ты забыла, что американцы убили Хидео и что Йори погиб, сражаясь за них?
— Йори служил в самом известном полку в истории вооруженных сил, — возразила я. — Он заслужил орден Почета.
— Твой отец, я и другие в лагере праздновали день рождения императора. Мы готовили из яиц только глазунью, потому что она напоминала флаг Японии. Когда нам сказали, что война закончена, твой отец спросил, почему над лагерем не развевается японский флаг.
К тому времени, как я положила трубку, слезы лились из моих глаз градом. Грейс обняла меня.
— Хочешь поехать в Сан-Франциско и проводить их? — спросила она.
— Нет, — ответила я, резко замотав головой. — Я никак не могу избавиться от мысли, что они и в самом деле могли быть шпионами.
— Но ты же не можешь так думать…
— Суда над ними не было, но это вовсе не меняет сути дела.
— Но ведь в лагеря отправляли разных людей, тебя в том числе, — старалась она меня переубедить. — И это было ужасно. Может быть, твои родители возвращаются потому, что устали от всего этого и просто хотят вернуться домой? Ты рассказывала мне об этом с первых дней нашего знакомства.
— Да, но я все равно не могу быть полностью уверена в невиновности родителей, хоть и хочется в это верить. — Я промокнула глаза. — Вы с Элен — моя единственная семья.
А потом я пошла в спальню и проплакала несколько часов. Но меня ждал Нью-Йорк. Жизнь продолжалась.
Грейс. Восторг недели
За две недели до открытия «Китайских куколок» все ведущие артисты шоу собрались на генеральную репетицию. Клуб находился всего в квартале от нашего отеля. Если «Запретный город» был декорирован в стиле имперского Китая, с обилием красного, золота и блеска, то «Китайские куколки» были совершенно иными: стильными и высококлассными до мелочей. На бледно-голубых стенах белым изображались сцены из китайской жизни. С потолков свисали темно-синие абажуры. Танцовщицы переодевались в одной гримерной, а звезды — Руби, Элен и я — располагали собственными. Устраиваясь, я услышала знакомый голос:
— Привет, Грейс! Как дела?
Это была Беси, старшая из сестер Лим. Элла и Долорес стояли по обе стороны от нее и на шаг позади, как на сцене во время выступления.
Вскоре прибыли и остальные: «Веселый Маджонг», Бернис Чоу, обладательница роскошного голоса, дуэт «Минг и Линг». Я была очень рада всех видеть. Мы познакомились с режиссером, милейшим человеком по имени Донн Арденн, известным своим умением создавать великолепные шоу с экстравагантными костюмами.
Для Руби был изготовлен новый шар и веера из страусиных перьев. Ткань для платья Элен держали в настое чая, до тех пор пока ее цвет не совпал с цветом кожи девушки, а потом расшили платье горным хрусталем.
Мои костюмы были самыми дорогими и роскошными за всю мою карьеру. Один был даже изготовлен из меха обезьяны, привезенного из Гонконга. Туфли были расшиты настоящими бриллиантами, и, когда я танцевала, они сверкали. Клуб «Китайские куколки» должен был стать интернациональным заведением, и мистер Болл, ирландец до мозга костей, нанял соответствующий персонал. Выступление молодого комика по имени Лени Брюс завершало программу. Повара были китайцы, метрдотель — еврей, официантки — пуэрториканки. Посудомойки, продавщицы сигарет и гардеробщицы согласились изображать китайцев. С поисками танцовщиц оказалось сложнее. Вернее, не легче, чем в Сан-Франциско, потому что местные китайские девушки не хотели работать в клубах. В этом районе китайцев было много, но все они вели традиционный образ жизни, поэтому нашим хозяевам пришлось переманить к себе девочек Чарли и танцовщиц из других клубов с Западного побережья.