Фарфоровый чайник в небе
Шрифт:
То завтра начнут кормить желудями.
Я тоже умею играть в слова,
Но гораздо сложнее быть многостаночником.
Ты хочешь работать своим языком,
А чтоб я на тебя своим позвоночником?
Хватит спорить о жестах рук,
Два пальца в рот – и хлещи как попало!
Ты думал – случайность, но это не вдруг,
Ведь я так и метил на твоё покрывало!
Выпей море, Ксанф!
Вокруг меня стали собираться люди, некоторые даже аплодировали. В моей коробке прибавилось ещё тысячи полторы, значит – всего уже больше двух, но до желаемой суммы
Я решил немного передохнуть, тем более, что собственных «песен протеста» у меня больше не было. Сел на скамейку – люди вокруг меня стали расходиться. Долго петь я здесь не мог – мне нужно было, как я обещал Валентине Ивановне Матрёновой, вернуться в «Древо Хитрово» на вечер презентации регионов.
И тут мне помог случай.
Ко мне подошли курившие до этого в сторонке двое то ли англичан, то ли шотландцев – в общем, британцы. Оба были одеты в клетчатые твидовые пиджаки и клетчатые же брюки. Это явно были туристы с теплохода, и мне чрезвычайно повезло, что они были изрядно подшофе. Обоим было лет под шестьдесят, их дублёные лица были бордовы.
Первый, что повыше, спросил меня, могу ли я спеть ему «Yesterday» The Beatles? В своё время я разучил всего пять песен на английском, и одной из них была именно «Yesterday». Я с удовольствием спел её, стараясь до тонкостей во всём копировать Paul McCartney. Британец похлопал в ладоши, удовлетворённо причмокнул, достал из кармана и положил мне в коробку… сто евро одной бумажкой! Я немедленно схватил её и сунул в карман.
Другой, что потолще, желая не отставать от приятеля, попросил меня исполнить ему «The Love Cats» The Cure. Вы не поверите, но из пяти песен, которые я мог спеть по-английски, одной была именно эта: она нравилась всей нашей группе «Система шумоподавления», и именно с неё мы обычно начинали все наши репетиции, что называется, для разогрева. Это было самым невероятным во всей случившейся со мной истории: из огромнейшего многообразия англоязычных песен британские туристы попросили меня исполнить именно те, которые я знал. Кроме них в моём репертуаре были только ещё пара вещей из The Doors и «Rainbow Country» Bob Marley. Это было самое настоящее чудо!
Я с превеликим удовольствием спел ему «The Love Cats», стараясь во всём до тонкостей подражать Robert Smith. Второй британец также театрально похлопал мне и, не желая отставать от приятеля, сунул мне в руку ещё одну купюру в сто евро. Я раскланялся, поблагодарил их, сгрёб из коробки рублёвые бумажки и немедленно пошёл прочь.
В ближайшем обменнике я поменял двести евро на рубли и сразу же почувствовал себя богатым настолько, насколько чувствует себя европеец в России.
Помня о том, что в «Древе Хитрово» для людей без спонсорских карт всё очень дорого, я зашёл в ближайшее кафе на набережной, и так как утром мой завтрак был довольно скромен, от пуза пообедал. Пока ел, наблюдал из окна, как на набережную подтянулся Пашка План. Но британских туристов он не заинтересовал, а местным жителям уже изрядно поднадоел.
После обеда я прогулялся по набережной, послушал ульяновских уличных музыкантов, самодовольно отметив для себя, что сколько сегодня заработал я – им не светит. Потом дождался ближайшего шаттла и вернулся в гостиницу на фестиваль, едва успев к уже начинавшейся презентации регионов.
И СЕРДЦЕ СЛОВНО МАЯТНИК…
Уже на входе в отель Матрёнова встретила меня истошными воплями:
– Игорь, где вы прячетесь? Я вас полдня
– Почему забыл? – оправдывался я. – Видите – гитару в прокате брал для репетиций. Не мог же я на ней играть в отеле во время конференций, поэтому и выходил на пленэр.
Валентина Ивановна немного успокоилась:
– Тогда пойдёмте – наши уже все в сборе, искали только вас.
Когда мы вошли в концертный зал, он действительно был уже на две трети полон. Нижегородцы сидели кучкой – редакторши газет и парни-информационщики были при параде, Матрёнова – одета как концертная дива, я на этом фоне выглядел обычным парнем с гитарой, но для нынешнего действа этот образ мне вполне подходил. Тараканов с помощницей были в официальных костюмах, но они в нашей презентации и не участвовали.
Я огляделся вокруг. Сразу бросилась в глаза красавица, похожая на Наталью Водянову, со своим одетым в золото важным дядькой. Увидел и большую группу представителей народов Севера во главе с Владом Покровом, помахал ему рукой – он ответил мне благосклонно.
Мы с коллегами ещё раз быстро проговорили сценарий нашего выступления, и презентация регионов началась.
Заключалась она в том, что каждый участвовавший в фестивале регион рассказывал о состоянии и жизни своей местной прессы, а затем шли музыкальные номера.
Наша очередь была пятой, и я изрядно разволновался, когда увидел, как солидно презентовал состояние медиа в своей республике Татарстан – господдержка местной прессы там была явно существеннее, чем в Нижегородской области, и как мощно с музыкальной точки зрения выступил Краснодарский край: мне показалось, что половина из вышедших на сцену тамошних журналистов по совместительству были солистами Кубанского казачьего хора или наоборот. Впрочем, у нас в России, куда ни ткни – кругом сплошные подставы да симулякры. Тем не менее выступление краснодарцев сопровождалось настоящими овациями.
Но вот пришла очередь нашей области, и мы всемером, кроме Тараканова и его секретарши, поднялись на сцену.
Надо отдать должное Валентине Ивановне Матрёновой – презентацию о состоянии прессы в регионе она провела профессионально и обстоятельно, представив общую медиа-карту наличия СМИ вплоть до каждого района области и сопровождая всё это многочисленными слайдами. Выглядело это солидно.
Затем началась музыкальная часть нашего выступления. Я с гитарой выдвинулся вперёд, и под мой аккомпанемент Матрёнова и три её подружки-редакторши исполнили «Сормовскую лирическую». Пели они очень душевно, и на словах «Но девушки краше, чем в Сормове нашем, ему никогда и нигде не найти» я, засмотревшись на сидевшую в зале красавицу, похожую на Наталью Водянову, подумал: как же прав был Евгений Долматовский, сочиняя эти стихи. Правда, тут же вспомнил, что настоящая Водянова – родом не из Сормова, а с Автозавода.
После наших дружных женщин на сцену вышли друзья-информационщики: они исполнили любимую песню нижегородских губернаторов Ивана Склярова и Валерия Шанцева «В Нижний Новгород – это значит домой» в стиле рэп с использованием губной гармошки. Получилось весьма нетрадиционно и очень даже недурственно. Во всяком случае, в зале хлопали.
Потом настала моя очередь, и я начал со своей песни «Волжский блюз», на которую в своё время снял видеоклип.
Игорь (Гоша) СКРОМНЫЙ исполняет свою песню «ВОЛЖСКИЙ БЛЮЗ»