Фарги Падающая звезда
Шрифт:
— Ты любишь меня? — тихо спросил он.
— Как себя, — усмехнулась я и, обернувшись, с нежностью взглянула на него. — Ну, хватит, голубчик. Поиграл и будет. Подай мне мой меч и убирайся на место.
Он удивлённо поднял брови.
— Ты что-то сказала?
— О, да! Но, по-видимому, ещё не достаточно. Я узнала тебя. Ты очень ловок. Ты можешь принять любой облик, и ты знаешь, как задеть самые чувствительные струны моей души. Ты знаешь, как трудно мне бросить в беде друга, как я люблю размышлять над сущностью проблемы, не давая воли эмоциям, как я стремлюсь к покою и сокровенным знаниям, как тоскую по своей погибшей родине и давно покинувшим меня друзьям. Ты знаешь, что и в моей душе есть червоточинки,
— Вернее сказать, твоё сожаление о том, что Фарги не влюбился в тебя без памяти, а у тебя не хватило смелости и силы чувства, чтоб сделать шаг ему навстречу, — усмехнулся он. — А ведь тогда всё было возможно. Он был свободен, и ты могла бы избавить его от той печальной любви к жене Джона. А ты… ты не хотела предать своего мужа, которого всё равно бросила через несколько лет. Именно об этом ты и сожалеешь.
— Умница, — усмехнулась я. — Всё разложил по полочкам. А теперь делай, что тебе говорят.
— Он был чертовски прав, утверждая, что у каждого есть свой демон. Но ты ему не верила.
— Теперь верю. Мой меч! — приказала я, протягивая руку.
— Бери… — скучающим тоном произнёс он, вкладывая эфес Налоранта в мою ладонь. — Я пошёл на жёрдочку… — но, проходя мимо меня, он остановился и шепнул мне на ухо: — Будь осторожна. Я не хочу быть бездомным бесом…
Я усмехнулась. И всё-таки этот прохвост не так уж плох…
Я повернулась и тут же отшатнулась назад. Я стояла в тёмном узком закутке, и прямо передо мной вспыхнула огненная стена. Там, за стеной я видела круглый зал и чёрный саркофаг. Теперь уже ничто не могло замутить мой разум. Я знала, что должна добраться до этого каменного ящика и уничтожить его содержимое. Но для этого мне нужно было пройти сквозь огненную стену. Она обжигала меня жаром, но я чувствовала, что стоит мне только решиться, и я преодолею эту преграду. Какое-то время я смотрела на прозрачную оранжевую пелену, а потом набралась духу и сунула сквозь неё руку. Безумная боль заставила меня отскочить назад. С воплем я трясла тем, что только что было моей рукой, я смотреть не могла на этот обугленный обрубок. Из моих глаз текли слёзы, я кусала губы, но я знала, что мне нужно попасть в зал. Или умереть. У меня не было другого выхода.
Успокоившись и стиснув зубы, я взглянула на чёрное сооружение в нескольких шагах от меня и, глубоко вдохнув, зажмурилась и бросилась вперёд. Огненная волна накатила и охватила меня. Я вспыхнула и упала на пол, пытаясь сбить пламя, но теряя от боли сознание, чувствуя, как моя плоть обугливается и тает, и голые кости падают на холодный каменный пол. Я уже ничего не видела, кроме кровавой пелены, которая затем потемнела и пропала вместе со всем окружающим миром.
Я очнулась, лёжа на ледяном каменном полу. Моё тело затекло, но было цело. С трудом приподнявшись, я увидела в нескольких метрах перед собой чёрный саркофаг. Он был рядом, а я была жива и невредима. Руны на полу погасли, и скудный серый свет теперь исходил только от мерцающего столба, возвышавшегося над ящиком по другую сторону от него. Он вздрагивал и изгибался, словно смерч над гладью океана. Подозрительно посмотрев на него, я поднялась на ноги, со стоном разгибая затёкшие суставы, а потом побрела к саркофагу. Я должна была, наконец, закончить это проклятое дело.
С трудом дойдя до массивного чёрного ящика, я оперлась о его угол, прикидывая, хватит ли у меня сил сдвинуть плиту, служившую крышкой. Это было сомнительно. Мне казалось, что я сейчас и деревянной доски не подниму. Осталось одно: воспользоваться лучевым клинком, однако, если повторится тот же эффект, что и с каменным яйцом, внутри которого я побывала несколько жизней назад, то надежды добраться до мумии
Потянувшись за Налорантом, я чуть повернула голову в сторону и заметила, что позади меня что-то светится. Обернувшись, я увидела Фарги. Призрак в белом комбинезоне стоял в нескольких шагах от меня. Он излучал чистейший хрустальный свет, но его глаза были печальны. Заметив, что я смотрю на него, он улыбнулся.
— К сожалению, слишком поздно… — произнёс он. — Уже рассвет, и мне пора возвращаться домой. Я вернусь когда-нибудь… И надеюсь, что застану здесь, в этом мире хотя бы тебя.
— Хотя бы меня? — переспросила я.
— Мне опять не повезло, — горько усмехнулся он. — Они опять ушли раньше меня. А я так надеялся оставить этих мальчиков после себя.
— Они погибли? — прошептала я. Мои ноги подкашивались. Хоть я и предполагала, что им не выдержать натиска сотни кадавров, весть была ужасна.
— Да, — вздохнул он. — Но, с другой стороны, я смогу быть с ними там какое-то время. Я старался никогда не оставлять их в одиночестве в опасной или сложной ситуации.
— Я опоздала, — пробормотала я. — Если б я не возилась так долго со своим подсознанием…
— Не вини себя. Это была моя ошибка. Я упустил из виду, что тело демона должно быть уничтожено. И я несу ответственность за провал и гибель ребят.
— Ты их никуда не посылал, — возразила я. — Они сами сюда пошли.
— Это я воспитал их так, что они не могли не пойти. Впрочем, как раз об их воспитании я и не сожалею. Возвращайся. Голыми руками тебе не разрушить саркофаг, тем более что здесь — не всё. Часть мощей демона захоронена в катакомбах под Жертвенной площадью. Вы не могли этого знать, а я не мог вам сообщить.
— Значит, всё зря…
— Ничто в этом мире не бывает зря. Никогда не знаешь, что и как отзовётся. Иди. Это последнее, что я могу сделать для тебя.
Он протянул руку к выходу, и вокруг его пальцев начало скапливаться серебристое сияние, а потом с них сорвался шар голубого огня и, промчавшись по залу, врезался в каменную кладку, разнеся её в осколки. Когда пыль осела, я увидела в проломе бледный свет занимающегося утра.
— Прощай, бергара, — произнёс Фарги. — Я знаю, что тебе будет нелегко сейчас, но помни, что всё в этой жизни можно пережить. Даже это… К тому же, у тебя есть ради кого жить. У тебя есть сын.
Он поднял руку в прощальном жесте и заколебался, постепенно исчезая.
— У меня есть сын? — растерянно пробормотала я. — При чём здесь это?
Посмотрев на выход из пещеры, я прислушивалась к странному завыванию, исходящему от серого столба за моей спиной, а потом увидела то, что должна была увидеть уже давно. На полу возле самого входа в зал лежал Кристоф. Экскалибур бледно мерцал голубыми рунами. Я смотрела на меч, вонзённый в грудь моего мужа, и чувствовала, как пол качается подо мной. В глазах у меня потемнело, а затем опять прояснилось. Я бросилась вперёд и упала на колени рядом с Кристофом. Я склонилась над ним, и заглянула в его безжизненные глаза, провела рукой по его лицу, уловив уже уходящее тепло жизни. Потом коснулась раны на груди. Посмотрев на свои пальцы, я увидела кровь.
Какое-то время я сидела молча, чувствуя пустоту в душе. За моей спиной что-то завывало, и, обернувшись, я увидела, что серый столб увеличился в размерах, а по его поверхности пробегает голубоватое мерцание. В его гуле мне слышалось что-то гневное и опасное.
И тут я поняла, что не уйду отсюда. Не один Фарги отдал жизнь за то, чтоб разделаться с Кусирата. Джон, Брай, Джерри и, наконец, Кристоф… Можно принести и ещё одну жертву, чтоб другие были не напрасны. Я не забыла о своём сыне, но я знала, что на свете есть люди, которые могут позаботиться о нём. А я должна исполнить свой долг. И я его исполню.