Фархад и Евлалия
Шрифт:
– Да, знаю. Заеду в семь.
– До встречи, милый! – Света улыбнулась и повесила трубку.
Пусть знает, что и она не лыком шита. Нравятся ему умные девушки, она научится. Станет разбираться и в вине, и в его послевкусии, будет ходить на выставки и в театры, смотреть фестивальное кино, одеваться в лучших магазинах и вообще постарается соответствовать. В обеденный перерыв она сбегает в парикмахерскую и сделает укладку. На маникюр времени не хватит, но если исхитриться, можно покрасить ногти в окнах между пациентами. А там видно будет. Главное, что у нее есть план. С остальным потихоньку тоже справится. Света подкрасила губы и мечтательно вздохнула. Настоящая жизнь только
В этот день «Мусейон» блистал храмовым величием более чем когда-либо. Внушительный ряд дорогих иномарок, припаркованных у здания галереи, обещал очередную демонстрацию от-кутюр и гламурного пафоса. Состоятельные господа будут меряться друг с другом марками часов, телефонов, печаток, а дамочки – украшениями и нарядами. Абдулло Нариманович Архимбашев потирал руки в предвкушении прибыли. Разрекламированное мероприятие обещало оказаться весьма доходным, и фигура Фрэнка Ламбье, при всей ее неординарности и талантливости, отходила на второй план.
Кстати, таинственный француз на самом деле по российскому паспорту звался Фрол Карбышев, что старался, по возможности, скрывать. Заключив брак с парижанкой Катрин Ламбье, он предпочел взять ее фамилию, ну а имя просто поменял, дабы окончательно порвать с посконным происхождением, коего так стыдился.
В его портфолио, а также во всех буклетах говорилось, что Фрэнк Ламбье в своем творчестве «сочетает глубокое погружение в архаику, интерпретацию древнего символа-знака с остросовременной пластикой. Его неповторимый стиль – постижение мифа как обновленной парадигмы бытия, создание собственной уникальной мифологии холста, работа с образами, идущими от древних фресок, русской иконы и ярких фольклорных мотивов, разработка положений евроазиатской образности и философемы кочевника как пространства миротворения, отточенность стиля, замешанного на соединении лаконизма первозданной цельности и авторских фактурных подробностей. Фрэнк Ламбье соединяет в своем творчестве новейшие достижения изобразительной техники с философским погружением в древние символы-знаки и смыслы первооснов бытия. Он, умея посредством своего искусства открыть зрителю древность цивилизации и корни культуры, остается во всеоружии современного видения мира, создает собственное пространство холста, сложное и нетривиальное». Порой Фрэнк и сам начинал во все это верить, особенно в те моменты, когда его картины уходили за круглую сумму. Говорят, что художнику, для того чтобы писать, нужно оставаться голодным. Фрэнк не верил в эту теорию и категорически не соглашался с подобным утверждением.
Художник должен быть сыт и взлелеян, как и его семья. Если кому хочется романтики подворотен, подвалов и мансард – на здоровье, но ему подобного счастья не нужно.
Господин Архимбашев шепнул ему сегодня, что на встрече будут важные господа, знакомство с которыми, возможно, окажется весьма значащим в карьере художника. Да тот и сам это чувствовал каким-то животным инстинктом хищника, учуявшего добычу. От напряжения у него даже стала затекать и побаливать шея, так что приходилось поворачиваться всем корпусом. Но это всё мелочи.
Галерея постепенно заполнялась народом. Марта металась между вновь прибывающими гостями, Ламбье и Абдулло Архимбашевым, улыбаясь и улыбаясь. Народ клубился у картин, живо обсуждая последние тенденции в живописи и понимая в них не больше чем приезжий доходяга-маляр, выстаивающий часами на рынке стройматериалов, в голландской живописи XVII века.
Лала
Но тут, у входа, она увидела его и обрадовалась, начала протискиваться ближе.
– Лала, милая, как я рада, что ты здесь, – тронув за плечо, перехватила ее Марта. – Давай познакомлю тебя с главным героем сегодняшнего переполоха. Фрэнк, знакомьтесь, моя подруга Евлалия. Известный журналист. Если вы ее обаяете, она о вас напишет!
– Польщен знакомством, дорогая Евлалия, – склонился к ее руке художник, елозя по коже масляными губами.
– М-м… да, я тоже… – попыталась отделаться незначительной фразой Лала, но «французик» вцепился в нее как клещ. – Вы хорошо говорите по-русски.
– Мои предки были родом из России. Но это не так интересно. Позвольте, я расскажу вам подробнее о моих замыслах. – С этими словами он увлек ее к картинам и начал нашептывать на ухо собственные концепции мифотворчества.
Лала не слушала. Она спиной чувствовала, что Фархад где-то неподалеку. Она даже слышала родной голос, различая его среди всеобщего гула. Ближе, ближе…
– Фархад, дружище! – окликнули его совсем рядом. – Я так давно тебя не видел! Как ты? Не женился еще?
– Да вот, собираюсь, – ответил Фархад.
– И кто же та счастливица? Покажешь? – с любопытством протянул голос.
Лала обернулась с радостной улыбкой, полагая, что вся эта ситуация построена преднамеренно, но вместо ожидаемого увидела Фархада под руку с какой-то странного вида девицей и услышала ее голос:
– Ее далеко искать не нужно. Давайте знакомиться. Я – Света, невеста Фархада.
Происходящее с трудом доходило до Лалы. Она переводила взгляд с Фархада на девицу и обратно, но тут она увидела на пальце новоиспеченной невесты кольцо. Свое кольцо! Которое ей дарил Фархад и от которого она отказалась. Ноги сами понесли ее вперед. Фрэнк Ламбье, недоумевающий и потерянный, остался где-то позади.
– Привет, Фархад! – услышала Лала словно со стороны свой голос. – Так тебя можно поздравить? Невеста очаровательна, тебе под стать.
– Лала? Ты?
– Не ожидал меня тут увидеть?
– Да… Нет… Подожди, я все объясню. Позвольте, господа, я на минутку!
– Ну что ты, разве можно оставлять такую очаровательную девушку в одиночестве? Даже не думай. Наши контракты и деловые переговоры подождут несколько дней. – Последние два слова Лала демонстративно выделила. – Да и я тут не одна.
Лала обернулась и помахала Ламбье. Тот, ничего не понимая, помахал в ответ.
– Нет, Лала, прошу, давай отойдем. Нам надо многое обсудить.
– Давайте не будем портить такой замечательный праздник. К тому же обсуждать больше нечего. Контракты готовы, осталось только их подписать, что, впрочем, пустая формальность, – напропалую сочиняла Лала. – Главное, мы поняли друг друга по всем пунктам. И это здорово. Никаких тайн, подпольных игр, закамуфлированных подвохов. С таким человеком приятно иметь дело! Извините, господа, меня ждут.