Фармацевт
Шрифт:
Сейчас же я налег на ужин, тем более что он по объёму был усилен пропущенным обедом..
Мама только успевала подкладывать добавку в тарелки.
– Кушай, кушай, – приговаривала она. – После больницы совсем отощал, надо вес набирать.
Вместо ответа, я показал на ремень в брюках, с двумя прожженными дырками на самом его конце. Килограммы набирались с удивительной скоростью.
Мама вздохнула и достала из комода новый кожаный ремень.
– Держи, еще зимой купила тебе на вырост, надеялась, что за лето подрастешь,
– Поэтому мне и необходимо устроиться на работу, надо к учебе немного приодеться, – ответил я. – Может, ты поговоришь с Натальей Владимировной, возможно, она согласится взять меня грузчиком, или фасовщиком.
– Ох, Витя, не болтай ерунды, – возмутилась мама. – Какой из тебя грузчик, ты после тяжелой травмы и двух месяцев в больнице, собираешься мешки с сахаром и мукой из машин разгружать? На себя в зеркало посмотри!
– Мда, действительно, чего это я так разошелся, – скептически подумалось мне. – Видимо, субъективно чувствую себя хорошо, поэтому ляпнул не подумав. Нет, надо искать работу без таких физических нагрузок. Я мешок с сахаром от земли вряд ли оторву, не говоря о том, что на себе его таскать.
– Ну, хорошо, согласен, грузчик из меня не получился. Тогда может, стоит санитаром в больницу пойти?
Это можно, – согласилась мама. – Завтра с тетей Машей поговорю, у них вечно санитарок в отделении не хватает. Только сомнения все равно гложут, не убежишь ли с работы в первый рабочий день? Ты же у меня нытик известный.
– Не убегу, – пообещал я. – Пока в больнице лежал, видел, чем санитарки занимаются. Думаю, что справлюсь, не боги горшки обжигают.
– Надеюсь, – тихо произнесла Валентина Викторовна, – действительно, не боги. Сильно тебя травма изменила, сынок, порой, вот, как сейчас, слушаю и не узнаю. Говоришь, как взрослый человек, ничего в тебе мальчишеского не осталось.
Вроде бы наша беседа закончилась, и я начал собираться в баню, и дискуссия разгорелась снова.
– Вить, в какую баню пойдешь?
– Как, куда, в баню № 2.
– сообщил я.
– Не ходи, лучше иди в баню № 4.
– А почему?
– А потому, что в четверке парилка на дровах начала с мая работать.
– Зато в четверку дальше идти, – уже из коридора ответил я.
– Зато в четверке пар здоровей, – нанесла мама добивающий удар.
– Ладно, пойду в четверку, – сообщил я и, взяв чемоданчик с бельем и полотенцем, вышел из квартиры.
Глава 3
Спустившись на первый этаж, лицом к лицу столкнулся с Валеркой Лебедевым.
– Здорово, Шибза! – воскликнул он, увидев меня. – Куда это ты с чемоданом намылился?
– Еще не намылился, в баню приду, там намылюсь, – сообщил я в ответ.
– Витька! Слушай! Подожди немного, я тоже с тобой за кампанию схожу, хоть отмоюсь по-настоящему после сегодняшней практики.
Поход в баню с Валеркой мне не очень нравился, но отказываться
Так, что пришлось ждать.
Лебедев долго не собирался, через пять минут он вылетел на улицу и сразу начал озираться по сторонам.
– Ты, чо, Витька, париться не будешь? – спросил он, забираясь на ближайшую березу с ловкостью не хуже обезьяньей.
– Ну, я думал в бане веник купить.
– Ну ты и …, - обрывая березовые ветки, прокомментировал Валерка. – Нашел, на что деньги тратить. Сейчас мы с тобой пару веничков забацаем и пойдем.
Усевшись на скамейке, мы в четыре руки быстро соорудили два веника и отправились к своей цели.
Глядя на Лебедева, я понял, что ему, действительно, необходимо помыться. Мало того, что руки у него были черными от мазуты, лицо тоже нуждалось в мытье.
– Валера, ты чего такой грязный сегодня, вроде раньше с работы таким не появлялся?
Лебедев на ходу рукой с веником почесал затылок.
– Тут, понимаешь, такое дело. Мы с парнями после смены в раздевалке в буру решили поиграть. Так мастер пришел расп… ся, все сразу разбежались кто куда. Вот я в душ и не попал.
С подобными разговорами мы, наконец, дошли до бани.
Очередь в гардероб оказалась небольшой, так, что через пять минут мы уже раздевались около своих шкафчиков.
Раздевшись, я первым делом отправился к весам. В больнице весы имелись в приемном покое, куда мне хода не было, поэтому до сих пор я не имел понятия, сколько во мне килограмм. По Витькиным воспоминаниям до травмы он весил тридцать девять килограмм.
Встав на весы, я начал двигать гирьки, чумазый Валерка с интересом следил за моими действиями.
После моих манипуляций весы показали вес сорок восемь килограмм.
Увидев эту цифру, я не поверил своим глазам. Гребнев последний раз взвешивался в начале апреля, сейчас идет вторая половина июля. Получается, я прибавил девять килограмм за три с половиной месяца.
В принципе, в этом ничего удивительного нет. Ведь мой брат в этом возрасте был намного массивнее, чем я, а отец, судя по фотографиям, был еще здоровей. Так, что есть, в кого расти.
Мой спутник был вполне с этим согласен.
– Слышь, Витёк, а ты поздоровел, – заметил он. – Я только сейчас заметил, что мы с тобой одного роста. Ну-ка, слезай быстрей, я тоже взвеситься хочу.
– Эй, хулиганьё! Вы там не подеритесь из-за весов! – раздался вредный старушачий голос. Оказывается бабка, пившая чай за столиком, внимательно наблюдала за нами.
– Не подеремся, бабка, не ссы! – ответствовал ей Валерка, за словом в карман он никогда не лез, ему их и так хватало.
Старуха от неожиданности чуть не подавилась чаем, а мы тем временем скрылись в моечном отделении.
– Вот зараза какая! – не мог успокоиться Лебедев. – Сидит старая в мужской раздевалке, херами любуется, наверно в молодости не насмотрелась.