Фарс-мажор. Актеры и роли большой политики
Шрифт:
Я попытался получить ответ на вопрос о том, есть ли у ТНК-ВР проблемы с претензиями налоговиков.
– Ну они сказали, что по поводу налогов к ним вопросов нет! – ответил помощник президента России Игорь Шувалов.
– К кому нет? – переспросил я. – К господину Брауну или к господину Фридману? Кто из них сказал это на встрече?
– Господин Браун, – уже не так жизнерадостно ответил господин Шувалов.
– А господин Фридман что сказал?
– Господин Фридман промолчал, – упавшим голосом закончил господин Шувалов.
– Вы
– По работе, – быстро ответил он.
– И только?
– Нет, ну и бизнес какой-то еще, – так же быстро согласился он. – Теневые ставки на скачках, туда-сюда…
Я не стал спрашивать, шутит ли он. Все было слишком очевидно.
– Зачем вашей армии столько оружия? – спросил я начальника генштаба алжирской армии генерала Ахмеда Гаида Салаха.
– Армия хочет воевать, – сказал генерал. – Вы согласны?
С этим можно было бы поспорить. Я и поспорил. Но сначала генерал рассказал, что два года учился в Советском Союзе.
– На кого? – поинтересовался я.
– На солдата, – ответил он.
– Не любая армия хочет воевать, – сказал я. – Любая армия должна быть готова воевать.
Он уловил разницу.
– Нет, – сказал он. – Наша армия хочет воевать. Мы должны победить. Нас так учили. У вас.
Как-то актер Александр Пороховщиков спросил свою жену:
– Вот если бы за мной пришли, я бы стал отстреливаться до последнего патрона. А что делала бы ты?
– А я бы, – говорит, – их подавала. Ответ его удовлетворил.
Председатель Сибирского отделения Российской академии наук Николай Добрецов заявил, что хочет создать сибирский центр информационных технологий вместе с китайскими учеными.
– Не усек что-то, – переспросил президент Путин. – Зачем с Китаем?
– А, Китай… – пробормотал господин Добрецов. – Они рвутся участвовать в создании наших технопарков. Это вещь обоюдоострая, я понимаю… Но они предложили, мы поэтому не хотим отказываться.
– Странная логика: их инициатива, а мы не хотим отказываться, – продолжил президент.
– Странная, – согласился господин Добрецов. – И это же с учетом безопасности тоже странно, я понимаю… Самим нам пробиться тяжело, – неожиданно закончил господин Добрецов.
– Последний аргумент – самый логичный, – так же неожиданно согласился и президент. – Только чтобы эти зоны не превратились потом для китайцев в доступную такую… Ну, понятно…
Господин Добрецов пообещал.
– Когда придет время, мы уйдем со сцены с чистой совестью! – произнес актер Владимир Зельдин, и голос его зазвенел в конце монолога.
– Мы вас пока не отпускали, – негромко сказал ему Владимир Путин. Владимир Зельдин сел обратно в кресло
Я спросил слепого:
– Какие сны? Что тебе может сниться, Сережа? Ты же никогда ничего не видел. Я не стеснялся так разговаривать с ним, я видел, что только такой разговор его и устраивает – без жалости.
– А вот! Снилось. Все снится. Как людям. Цветы. Мячик. Дорога. Норильск снится, а я там никогда не был. Вчера ты приснился, что едешь ко мне в Русиново в желтой шубе.
– Так твои сны еще и цветные? Он удивился.
– А почему нет? Конечно, цветные. Какие же. Все в цвете, так ярко, что иногда дух захватывает.
Только тут я понял, что он мне все врет. Не снятся ему сны. Я сказал ему и об этом. Он, подумав, согласился:
– Не снятся. А хотелось бы. Но я все читал. Я знаю, как снятся сны. И как это тебе удалось меня подловить?
– Да неужели не хочется увидеть? Все – увидеть?!
Сережа берет из кучи в углу комнаты электропатрон и начинает лихорадочно собирать его. Потом другой, третий, феноменально ловко.
– Не хочется. И страшно увидеть. И не хочется. Зачем? Погоди, не перебивай. Вот я тебе три простых примера приведу, и ты согласишься.
Он очень быстро, скороговоркой, рассказывает, что в октябре 89 года ему нужна была куртка, а нигде не было. Он позвонил в универмаг «Первомайский», и там ему сказали, что куртки есть, но только по талонам. Да талоны ладно, главное, что куртки есть, решил он и поехал в универмаг. «Киевская», «Арбатская», «Щелковская», мужчина помог… В универмаге пояснили, что куртки за 127 рублей полагаются работникам сельского хозяйства за сданную картошку. Но продавцы подумали и продали ему куртку.
– А был бы я зрячий? Катись, сказали бы.
В радиомагазине на «Колхозной» девушка Света всегда продавала ему 316-й элемент, а другим отказывала, причем в его же присутствии.
И наконец, самый убедительный аргумент. Концерт Бони Тайлер в Москве. Он не мог не поехать. Там была толпа безбилетников, но кассир Наташа, у которой было 15 билетов на всю толпу, потихоньку сунула один билет ему.
– Понял? – спрашивает он меня.
– Понял, – говорю я.
Он немного успокаивается.
– Ну, если ты так хочешь, я скажу. Хотел бы я увидеть? Ты знаешь что? Знаешь что? Иногда бывает. Вот по радио реклама идет: ресторан «Эль гаучо». Так красиво. Очень уж красиво. Хотелось бы посмотреть… Ты не был? Вот на него посмотрел бы.
На одном из тренажеров фитнес-центра базы американских миротворцев в Тузле я увидел немолодого человека. Он не производил впечатления трехзвездного генерала Мигса, и впечатления морского пехотинца тем более. Я подошел к нему и спросил, что он тут делает. Человек этот оказался капитаном Колби, капелланом. Я заинтересовался.