Фартовое дело
Шрифт:
— Да-а, — Кабан попробовал поднять один из мешков. — Пуп надорвешь, пожалуй!
— А это что? — Клизменштейн поднял с пола клетчатую Юлькину сумку и открыл «молнию». Никита посветил, Кабан вытащил из сумки кейс.
— «Дипломат», смотри-ка! И на код не заперт… — Кабан подставил колено и открыл кейс.
— Баксы! — восхитился Клизменштейн.
— Ладно, покамест делить не будем, — решил Кабан. — Надо все вытащить наверх, а там видно будет.
— Между прочим, можно вот эту штуку использовать, — заметил Никита, осмотрев подъемник, стоявший над
— Толково! — похвалил Кабан. Он быстро разобрался в конструкции, сложил подъемник и стал подниматься по скобам. Затем, когда он вновь расставил подъемник, но уже над верхним люком, Клизменштейн, отмотав с лебедки веревку, подцепил на крюк первый мешок. Никита начал крутить ручку, мешок плавно поехал вверх, его подхватили Кабан и Щелбан, оттащили от люка, уложили на снег и отцепили от крюка. Крюк снова спустили вниз, Клизменштейн подцепил второй мешок, Никита вновь взялся за лебедку. В общем, работа пошла.
Когда они поднимали уже четвертый мешок, снизу, от озера, послышался шум мотора.
— Никак, Саня подъехал… — озабоченно пробормотал Кабан.
— Ну, теперь держись! — тихо, чтоб Никита внизу не услышал, пробормотал Щелбан. — Если Булка до него успела доехать — нам хана…
— Не боись, еще не вечер.
— Ага, — хмыкнул Щелбан, — но утро вот-вот наступит.
Действительно, к тому месту, где уже догорали оба джипа и стоял покоробившийся остов трейлера с обугленными скелетами шести человек, источавших освенцимские ароматы, подкатил целехонький, хотя и здорово утомившийся проездом через снега малининской просеки «Чероки» Сани Попа.
— Е-мое-е! — выдохнул Саня, увидев сгоревшие джипы. — Еще делов наделали! Мне точно с ментами не расплатиться.
— Слышь, Поп, — опасливо произнес один из лузинских братков, — а не давануть ли нам на газ? Эти Булка с Серым и Шмыгло с Маузером на весь район шухер навели. «Ниссан», «шестерку» с «копейкой», в которых дырок наверчено, мы отогнали к себе, жмуров по сугробам распихали — ладно. Теперь что, еще одну Прохоровку зачищать? Ради твоего другана старого?! Все это — не наше дело. Это их дела. Пусть сами развязываются.
— Если Булка и вправду Серого почикала — я ее урою, падлой буду! — сказал Саня непреклонно, и браток мигом стих. — Остаешься при машине, а мы на остров, разбираться…
Прежде чем соваться в елки, Саня с тремя коллегами заглянул в машины, в трактор, поглядел на то, что лежало в прицепе.
— Вот он, Серый! — вздохнул Поп, увидев закопченную браслетку с выгравированной фамилией и группой крови. — Да… И черепок насквозь! Ну, сучонка! Попадись ты мне!
Он первым двинулся по натоптанной тропинке. До развилки дошли быстро.
— Куда теперь?
— Я с Джоном наверх, а Лука с Винтом — прямо. Смотрите со следов не соскакивайте, тут мин до фига…
Сыч и Капитон после ухода Никиты стали замерзать.
— Надо было мне идти, — проворчал Капитон, —
— А чего мы тут вообще сидим? Ждем, пока про нас вспомнят? — буркнул Сыч. — Или Механика высиживаем? Тебе он нужен? Мне нет. А мешок — вот он. Дыру, через которую москвич вылез, я запомнил. Берем, выносим — и нет проблем.
Капитон подумал-подумал, посомневался и решил, что жизнь дается человеку один раз, а потому прожить ее надо без ишиаса и радикулита. Здесь, в трубе коллектора, их можно было заработать очень быстро.
— Хрен с тобой! — кивнул он. — Беремся!
Они подхватили мешок и поволокли его по коллектору к пролому, через который двадцать минут назад вылез Никита. Сыч выбрался первым, Капитон, поднапрягшись, поднял мешок, Сыч наверху подхватил, и общими усилиями они выдернули эти полста килограммов из дыры. Затем взялись за горловину мешка и не спеша потащили его по Никитиным следам.
Механик, после того как Сыч с Капитоном протащили мешок мимо устья трубы, в которой он прятался, подобрался вплотную к коллектору и, выставив «полглаза», наблюдал за тем, как они выбираются из пролома. Убедившись, что братки на поверхности, перебрался в коллектор и свистнул в трубу:
— Вылезайте поживее!
Аня и Юлька проползали минут десять и вылезли еле-еле. Механик уже особо не волновался насчет того, что сокровища увезут и все его труды пропадут даром. Наоборот, ему хотелось, чтоб эти козлы побыстрее забрали все и отвалили. Он еще наживет себе, если надо. Сейчас его заботило одно: чтоб девки остались целы. Особенно Анютка. Юлька — это его, ему в случае чего и оплакивать, а вот перед Андрюхой Белкиным даже чисто мысленно и заочно ответ держать не хотелось.
— Вот что, девушки, — сказал он сурово. — Выход отсюда есть, но там, наверху, может быть, очень опасно. Поэтому первым пойду я, а вы следом, на дистанции двадцать метров. Уловили? Тут банда ходит, большая, с автоматами. Пока они отсюда не свалят, нам на озеро лучше не выходить. А на глаза им вовсе попадаться не стоит. Так что не базарить и не пищать. Пока посидите около дыры, а после я вам вот так каркну.
И Механик очень похоже изобразил крик вороны.
Подошли к дыре втроем.
— Откопали, значит, — сонно пробормотала Анюта. — А я только слезла в нее, и — бух! — ее завалило…
— Смотрите не засыпайте, если долго ждать придется! Щиплите, кусайте друг дружку, но не задремлите ради Бога! Иначе не проснетесь, замерзнете намертво. Ясно?!
— Ладно, — кивнула Юлька. — Мы ж не глупые…
В это самое время на бывшую прожекторную площадку подняли клетчатую сумку с «дипломатом» и остатками будильников, Механиков рюкзачок с железяками, Юлькины шикарные сапоги и куртку.
— На фиг вам они? — произнес Никита с неприязнью.
— Как зачем? — в свою очередь удивился Клизменштейн. — Это ж новье! Не ношенное почти. Сапожки — новая тыща, если не больше. Куртка — шестьсот минимум, а то и на девятьсот потянет. Лишние они, что ли?