Фартовые ребята
Шрифт:
— А что там разбирать? — сказал Швандя. — Скатать в Самсоново, вежливо, но с понтом дела спросить у Гоги. У других местных поинтересоваться. И про шкворневскую «Паджеро» заодно… Наверно, ментов стоит побеспокоить, особенно гаишников… Может, прибрали невзначай.
— Первые толковые мысли слышу, — похвалил Басмач. — Насчет ментуры я как-то и не подумал…
— Да наш Егорыч тебя бы еще ночью разбудил, если б там было что-то… — с сомнением в голосе произнес Буня. — Если б они в другом районе залетели или в
— Насчет того, что у нас, ты прав, юноша. А вот насчет города — это раньше было правильно. Теперь может и не так быть. Насчет нашей с Егорычем дружбы в Облуправлении не одни хорошие люди знают. Есть и такие, что смекнут под этот шухер его подставить… Так что, надо Егорыча самим потревожить, чтоб он, пока не поздно, поинтересовался. Ну, это я сам покумекаю. А ты, Швандя, раз уж такой умный, давай, прокатись в Самсоново. Прямо сейчас, по-быстрому. Инструкций не даю — сам все придумал.
— Понял! — Швандя вылез из-за стола, нахлобучил кожаную кепку и вышел из «совещательной».
— Так, — произнес Басмач. — Процесс пошел. Теперь, Медведюга, лично для тебя. Ты человек внушительный, солидный. Даю тебе телефончик шкворневской конторы. Созвонишься, поспрошаешь, нет ли каких новых данных насчет ихнего босса. Сейчас там за главного какой-то Тромбон. Если будут не против, съезди к ним и переговори, только без мордобития и не спеша. Если скумекаешь, что они и впрямь его потеряли, а не лапшу на уши вешают — намекни, что, мол, мы всегда рады хорошим людям, особенно если они с собой в приданое все эти «Кахетии»-«Имеретии» принесут…
— А если его там попишут невзначай? — осторожно засомневался Резаный.
— Тогда я тебя отправлю разбираться… — осклабился Витя. — Ну что, Медведь, не зассышь?
— Уважаю я тебя, Витя, — поглядел Медведь исподлобья, — на другого бы — обиделся.
— Буня, дай ему телефон, позвоните сверху, из офиса.
Медведь в сопровождении Буни покинул помещение.
— Так, — произнес Басмач, — экстренные вопросы решили. Переходим к текущим делам. Ухан, как у вас там, на Воздвиженке?
— Вчера Лехины наезжали, — мрачно ответил тот. — На полчаса базар устроили. Упирали на то, что за забором — уже не рынок. А там восемнадцать палаток стоит. Очень ходовые места. А хозяева ноют и, по-моему, втихаря Лехе уже отстегивают…
— Уточнил кто?
— Долго выяснять, не до того было. Начнешь жать — они вообще свернутся с улицы. Леха, кажется, им обещал места у автовокзала.
— У тебя, блин, все «кажется», да «по-моему», Ухан! — рассердился Витя. — Каких ты, е-мое, стукачей кормишь, если так хреново ситуацию знаешь?
— Какие есть… Думаешь, так легко все засечь? Дураки нынче в дефиците. Хозяева на рынке и носа не кажут, а продавцы вообще не знают, кому кто платит.
— Ты,
Это повергло Ухана в панику.
— Да ты что, Витек?! — заторопился он. — Какая пенсия, блин?! Я каждый день от них пулю жду, а ты…
— Это я пошутил. Пока… Рассказывай подробнее, о чем базарили.
— Да все о том же. Мы говорим, что палатки наши, а они — про забор.
— Ну и чем кончилось?
— Разошлись нормально, но обещали, что по-хорошему говорили в последний раз.
— Приятно слышать… — проворчал Басмач.
Неизвестно, что он еще хотел сказать, но тут позвонил телефон, стоявший на столе перед Витей.
— Алло! — Басмач снял трубку.
— Здорово, корефан! — услышал он голос Шуры Казана. — Ты слегка подумал, когда делал, или от балды сыграл в натуре?
— Не понял… — с явным оторопением в голосе произнес Витя. — Ты о чем базланишь, братуха?
— Е-мое, ты думаешь, все непонятливые?
— Ну, допустим, я один такой. Объясни хотя бы.
— Да ладно уж, не скромничай. Мне-то что, мое дело сторона. Ты с Булкой объясняться будешь, раз такое дело.
— Знал бы из-за чего, может, и объяснился бы… — в полном недоумении пробормотал Витя.
— Может, ты даже не знаешь, что Леха, дорогой и незабвенный наш, долго жить всем приказал?!
— Инфаркт, что ли, хватил? — уже поняв, что Леху кто-то замочил, спросил Басмач.
— Скорее инсульт. Поехал Леха на Снороть, посмотреть, не залило ли там его дачку. Вышел на бережок — тут-то его инсульт и достал, метров с двухсот. Послезавтра похороны, говорят…
— Кто за него остался, в курсе?
— Пока этот, как его… Зубр, кажется.
— Слышь, Шурик, ты далеко сейчас?
— В родной конторе всего лишь.
— Я через часок подъеду, а? Потолкуем.
— Подъезжай, если не западло. Но насчет того, чтоб за тебя перед Булкой хлопотать, сразу скажу: не жди.
— Мне и не надо этого. Просто знать хочу, что и как…
— Ну-ну, приезжай…
Шура повесил трубку. Басмач рассеянно глянул на своих бригадиров и произнес с явным недоверием к собственным словам:
— Казан сказал, что Пензенского завалили.
— Есть Бог на свете! — перекрестился Ухан.
— Не спеши радоваться. Нам это тоже боком выйдет. С Лехиной конторой даже без него лично очень туго спорить. Тебя же первого и замочат.
— Война пойдет, — убежденно произнес Резаный. — И крутая — до ужаса.
— А на хрена она нам нужна? — буркнул Басмач. — Я Леху не заказывал. Я не отморозок, чтоб из-за каких-то сраных палаток на рожон лезть…
— Все равно Леху на нас запишут, — заметил Ухан. — Хрен кто поверит, что это не мы…