Фартовые ребята
Шрифт:
Механик бегом добежал до дома, прихватил рюкзачок и автомат, а затем уселся в «Чероки» с лодочными причиндалами и покатил вокруг забора на западный берег.
Как ни странно, вода поднялась, словно по заказу: только-только до дерева, к которому была прицеплена «Казанка». И дождь хоть и наплескал воды, но немного, даже слани на дне не залило. Правда, сиденья были мокрые, но Еремин был, как известно, человек запасливый и перед посадкой в лодку напялил на себя те самые «колготы» из полиэтиленовой пленки, которые применил несколько дней назад, проникая в автосервис через канализацию. В этих «колготах» он мог стоять по пояс в воде и оставаться сухим, не то что просто усесться на сырую скамейку. Механик затащил и установил мотор, пристроил весла в уключины, заправил «Вихрь» смесью из бачка, нашел для автомата и рюкзачка места посуше, а затем
Из леса выгребал на веслах, с поднятым мотором, рисковать не стал. Слишком много всяких кустов торчало из воды. Зацепившись за крепкую ветку, можно было срубить шпонку, скреплявшую винт с гребным валом. Конечно, в рюкзачке у Механика было до фига всяких железяк, в том числе и подходящих по калибру гвоздей, из которых можно было сделать новую шпонку, но не хотелось начинать путешествие с поломки.
Когда Механик плыл между торчащих из воды деревьев, отбрасывавших на воду огромные косые тени, в промежутках между которыми зыбко колыхались красновато-багровые блики заката, то подсознательно испытывал какую-то легкую жуть. Какие-то детские страшки пробуждались, не то насчет водяного, не то насчет лешего… Хотя их, конечно, бояться вовсе не следовало. Опасаться следовало людей, то есть ментов из речной милиции, если она вдруг сюда заплывет, каких-нибудь рыбинспекторов, если тут таковые имеются, браконьеров, если тут есть чего ловить, наконец, тех, кто наверняка ищет эту самую «Казанку» и ныне покойного снайпера. Последних, пожалуй, больше всего. Кто б они ни были — менты или бандиты. Правда, в том, что эти самые граждане будут упорно шарить по разливу, можно было и усомниться. По идее, если б снайпер не угодил под шальную пулю, то вряд ли долго прокатался бы по воде. Скорее всего, благополучно вернулся бы на тот явно городской причал, где его дожидалась машина с верными друзьями и ста граммами для сугрева. Впрочем, конечно, верные друзья могли бы его вместо ста грамм угостить перышком под ребро и спихнуть в речку — чтоб уж все концы в воду. Ежели так, то эти ребята тоже могут принять участие в поисках, полагая, что их корефан оказался слишком догадлив и решил сделать ноги.
Но, выплыв из-под сени деревьев на открытую воду, озаренную отблесками багрового заката, Механик все-таки убедил себя, что на воде покойного снайпера никто искать не будет. Если его и ищут, то на станциях, в аэропортах, автовокзалах, на хатах, где он, в принципе, мог бы появиться.
Солнца, конечно, уже не было видно. На западе, в том направлении, куда предстояло плыть Механику, над черной, неровной кромкой непроглядной полосы леса густо грудились мрачные сизые тучи, а над ними еще посвечивало зловеще багровое небо.
«Если солнце село в тучу, жди, моряк, назавтра бучу!» — припомнил Механик известную поговорку, хотя вообще-то был человек не флотский. Насчет «завтра» он особо не беспокоился, лишь бы ночью погодка не разыгралась. Пока было тихо, поверхность воды почти зеркально отражала небо, стояла тишина, ровным счетом ничем не нарушаемая.
Прежде чем запустить мотор, Механик вытащил шкворневскую карту и, осветив фонариком, еще раз уточнил маршрут своего мореплавания. Сзади, на востоке, за стволами затопленного леса, прятался поселок с Юлькой и Райкой, баней и еловыми вениками. Справа, на севере, обогнувшая остров Побегайка уходила в направлении Снороти. Слева, на юге, эта же самая Побегайка, вбирая в себя все, что таяло в верховьях, подтаскивала к острову все новые массы воды. Прямо расстилалось временное озеро, затопившее уже не только всю низину с болотом, но и приличную долю леса на более возвышенном месте.
Можно было, конечно, попробовать проскочить вниз по Побегайке до ее впадения в Снороть, а потом подняться вверх до устья Безымянки. Этот путь, хоть и получался длиннее, но имел ту выгоду, что был менее путаный. Через некоторое время темень станет такой, что будет ни зги не видно. Поди-ка, разберись в темноте, среди леса, где та протока, которая соединяет верховье Побегайки с Безымянкой! К тому же о том, что таковая протока есть, Механик пока лишь теоретически догадывался. Если мотор у снайпера, допустим, заглох уже здесь, поблизости от острова, то он вполне мог проскочить со Снороти вверх по Побегайке.
Тем не менее Механик, запустив «Вихрь» и нарушив тишину, все же повернул ручку мотора вправо, а нос лодки направил влево. Чуть осев на корму, «Казанка» лихо понеслась над затопленным болотом. Встречный воздух зашуршал
Хотя небо меркло прямо на глазах, Олег успел еще засветло пересечь разлив и достичь того места, где начиналась собственно Побегайка. То есть извилистая водная дорожка шириной в два десятка метров, ограниченная с обеих сторон торчащими из воды деревьями. Вообще-то летом она тут и до пяти метров в ширину не доходила, струясь по дну заросшей лесом ложбины. Слева под водой скрывался топкий берег с кустиками, местами торчавшими из-под воды, справа вода поднялась почти до края трехметрового обрыва. Поэтому Механик старался держаться ближе к правому берегу, чтоб не рубануть винтом по всем этим кустам. Впрочем, речка так часто меняла направление, что это правило оказалось с большим числом исключений. После того, как Механик проскочил первый по-настоящему крутой поворот и оказалось, что Побегайка течет уже не с запада на восток, а наоборот, обтекая очередной холм, ему пришлось прижиматься к левому берегу, ибо топкий низменный, с затопленными кустами, оказался справа.
Темень непроглядная настала тогда, когда Механик уже завершал третий километр своего пути вверх по речке. Небо было наглухо затянуто тучами и того, что луна появится, дожидаться не приходилось. Механик прихватил с собой довольно мощный аккумуляторный фонарь из «Чероки», светил вперед, но разглядеть толком, что там впереди, можно было лишь на очень небольшом расстоянии. А Механику надо было поглядывать не только вперед, но и на левый берег, ибо где-то там могла находиться эта самая предполагаемая протока, выводящая в Безымянку. Впрочем, как выяснилось, в Побегайку впадало немало совсем мелких речушек и ручейков, которые на карте вовсе не значились. Были просто затопленные ложбинки и овражки, вдававшиеся в сушу на несколько десятков метров и в темноте выглядевшие вполне как протоки. Если Механик не поддался соблазну свернуть ни в одну из этих обманок, то только потому, что по его прикидкам раньше чем через час он не смог бы добраться до настоящей протоки. Часы, пожалуй, значили для него побольше, чем карта. Если, конечно, принять, что он верно рассчитал скорость своего движения по речке.
Несмотря на все эти сложности, а также сомнения, которые начали обуревать Механика после часового путешествия по затопленному лесу — вплоть до того: а на хрен я вообще поехал?! — протоку он нашел. И именно там, где вычислил по карте.
К этому времени Побегайка, точнее, расстояние между деревьями, обступавшими речку, сузилось метров до трех. Летом тут была только извилистая и заросшая осокой канавка, по которой журчал едва заметный ручеек. Само собой, что по такому ручью проще было бы на джипе проехать, поставив колеса на берега. Но сейчас тут было метра полтора глубины. Это Механик выяснил, сняв одно весло с уключины и опустив за борт. Но хоть глубины было пока достаточно, извивы речки стали куда более частыми. Механик предпочел двигаться дальше на малых оборотах, чтоб не впаяться носом в дерево и не выхлестнуть глаза какой-нибудь веткой.
И вдруг справа появилось свободное от больших деревьев пространство, залитое водой. Механик решительно потянул ручку влево, то есть к себе, и «Казанка» свернула в протоку. Узкий хвостик Побегайки почти мгновенно потерялся за деревьями.
В плане эта самая протока напоминала огромную букву «X» или точнее, две скобки, повернутые выпуклостями друг к другу —)(.
Летом и зимой здесь была небольшая седловинка. Талая вода в течение многих лет, скатываясь с двух не шибко высоких бугров, стекала и в Побегайку, и в Безымянку, постепенно углубляя это самое «седло». Через энное число лет оно наверняка должно было исчезнуть, что могло бы привести к слиянию и… погибели одной из речек. Горизонтальки на карте показывали, что скорее всего погибла бы более мощная Безымянка, потому что ее русло располагалось метра на три выше, чем Побегайкино. Если б перемычка исчезла, то Безымянка с радостью поперла бы вниз, влилась и наполнила собой дохлую Побегайку, а прежнее русло, напрямую ведущее к Снороти, постепенно застоялось бы, заросло, заилилось и в конечном счете высохло.