Фартовый чекист
Шрифт:
Взгляд этот не понравился Постнову точно так же, как и сам человек. На нем не было погон, но шинель, башлык, особая выправка выдавали в нем офицера. Оружие у него наверняка тоже имелось.
– С чем явился, прохожий? – недружелюбным тоном спросил Николай Ростиславович. – Или ищешь чего-то? Ночью такое дело не с руки. Можно найти то, чего и не думал.
Он был готов выстрелить в любой момент, но гость не казался агрессивным.
– Я вынужден извиниться за столь позднее вторжение, – еле пробормотал замерзшими губами ночной визитер. – Но некоторые обстоятельства
Худшие предположения сбывались. Судя по манере говорить, незнакомец явно был из благородных. В душе Постнова будто шевельнулась темная змея. Это была неприязнь к чужаку.
Он резко сказал:
– Я вижу, ты из бывших. Говоришь, вреда не нанесешь? За вами этого вообще-то не водится – чтобы без вреда. Но, допустим, я поверил. Тогда тебе лучше поскорее уносить ноги. Если я увижу тебя здесь еще раз, то уже не буду такой добрый.
– Послушайте! – нетерпеливо пробормотал гость. – Мне совершенно некуда идти. Я дьявольски замерз. Здесь некогда проживала моя родственница, тетка. Лидия Афанасьевна Полежаева, не слышали? Это был ее дом. Нет, я не претендую, но посудите сами, куда же мне теперь идти? У меня есть немного денег…
– Как вы сказали, Полежаева? – дрогнувшим голосом произнес Постнов, которого вдруг словно обожгло.
Замерзший гость ничего не заметил и сказал:
– Так точно. К сожалению, я очень давно ничего о ней не слышал.
– Ваша тетка умерла в прошлом году, – сообщил Николай. – Вот такие дела. А вы случайно не Константин Полежаев, царский поручик?
– Я самый, – сипло признался тот. – А вы, голубчик, наверное, из ЧК? Ну да ладно, мне уже все равно! Вяжите, черт с вами! Эдакий мороз – расстрелу рад будешь!..
Постнов не успел ответить. За его спиной вдруг раздался грохот, легкий топот. Словно порыв теплого ветра, на крыльцо вылетела Анастасия. Что заставило ее проснуться – голоса, зов родной крови, предчувствие?
Она выбежала в одной ночной рубашке, накинув на плечи шаль, пушистые волосы развевались на ветру, щеки пылали.
– Настя! – хрипло вскрикнул Полежаев, покачнулся и шагнул вперед.
Но Анастасия уже бежала ему навстречу, не обращая внимания на снег и холодный ветер. Она с разбегу прильнула к его заскорузлой шинели, вцепилась в плечи, облила слезами небритые щеки.
– Костик, Костик, – бормотала женщина, смеясь и плача. – Ты жив, слава богу.
Постнов довольно быстро справился с растерянностью.
– Ну уж пойдемте теперь в дом! – сказал он, спускаясь вниз и ласково приобнимая за плечи Анастасию. – Так нельзя. Ты заболеешь! Да и брат твой чуть живой. В дом, в дом!
Константин остался у них. Он сказал, что дезертировал из деникинской армии и больше не хочет сражаться за белое дело. Мол, народ всегда прав. Идти против него все равно что биться головой о каменную стену.
Постнов не верил ни одному его слову. Он считал, что Полежаев просто струсил, устал рисковать, но в душе остался тем, кем был всегда – дворянином, белой косточкой, врагом трудового народа. Николай решил было
Постнов понял, что если ее брата арестуют, то Анастасия этого не переживет и не простит. Он навсегда лишится любимой женщины. Николай не мог перенести этой мысли, скрипнул зубами и оставил все как есть. В конце концов, у него здесь своя миссия, да еще и государственной важности, он не обязан заниматься посторонними делами. Тем более что Полежаев вел себя тихо, даже из дома выходил только по ночам, чтобы не привлекать внимания. К Постнову он относился с уважением и ни в чем ему не перечил.
Все же отношения между ними оставались натянутыми. В первую очередь из-за позиции Постнова. Даже между ним и Анастасией возникла напряженность. Это было неизбежно. Женщина чувствовала, что Николай, мягко говоря, не расположен к брату. Она прилагала все усилия, чтобы в доме сохранялся мир, но с тех пор в ее душе поселилась постоянная тревога. Одним словом, с появлением в доме родственника все осложнилось.
Жить Полежаев стал в той спальне, где прежде ночевал Постнов. По поводу этой комнаты у них с Анастасией состоялся примечательный разговор. Он проходил с глазу на глаз на заснеженной улице – Полежаев их слышать не мог.
– Как в той спальне? – нахмурился Николай. – Тебе же известно, что там тайник. Я и так нарушил все возможные правила, когда рассказал тебе о нем. Но ты есть ты, а твой брат – это совсем другое.
– Я же не предлагаю рассказывать о тайнике Костику! – воскликнула Анастасия. – Это совсем необязательно. Ведь не думаешь же ты, что он станет поднимать полы в той комнате. Кстати, в тайнике можно будет спрятать его мундир. Держать такую вещь в шкафу опасно.
– Да уж, опасно – это не то слово, – поморщился Постнов. – Противно, я бы сказал. Почему бы его не сжечь?
– А вдруг что-то случится? – озабоченно спросила Анастасия. – Все так переменчиво…
– Ты хочешь сказать, что твой брат захочет опять податься к белым?
– Все может быть. Тебе же самому так будет удобнее, – сказала Анастасия с горечью.
Николай Ростиславович не раз вспоминал этот разговор. Так было и бессонной мартовской ночью. Он вслушивался в завывания ветра за окном. Анастасия спала, как и ее брат. Константин ворочался и вскрикивал во сне. Его всхлипы только увеличивали раздражение Постнова.
Вдруг за шумом ветра он отчетливо услышал, как где-то совсем близко затрещали винтовочные выстрелы. Эти звуки множились и приближались. Вскоре настойчиво и грозно застучал пулемет. Глухо ухнули два взрыва. В центре города шел бой.
Постнов похолодел, забыл про свою руку, бросился в комнату, где спала Анастасия, и выкрикнул:
– Вставайте! Что-то случилось! Слышите?
Полежаев уже был на ногах. Он выскочил из спальни в одних подштанниках, бросился к окну, побледнел как полотно и несколько минут вслушивался в звуки разгорающегося боя.