Фата-Моргана 1 (Фантастические рассказы и повести)
Шрифт:
— Принцип неопределенности, конечно.
Ученый протер запотевшие очки.
— Но это все только отговорки. Ответ до смешного прост. Оказалось, со времен Уэллса весь мир, как загипнотизированный, исходил из ложных предпосылок — проблему трактовали в материальной плоскости. Машина — хромированная и никелированная — движется по реке времени: высаживается в сердце какойнибудь эпохи, экипаж выносит свои чемоданы и бумажники, что и приводит к осложнениям.
Конечно, это немыслимо. Пришлось еще раз начинать все сначала.
— И к какому же результату пришли?
— К
— Значит, — резюмировал Пэйдж, — впечатления возможны только вне телесного путешествия? Никто не заметит нашего присутствия, и всякое фактическое вмешательство невозможно.
— Нет, — ответил профессор. Он перевел дух, словно очень утомился. — Давайте снова вернемся к принципу неопределенности Гейзенберга и эйнштейновской относительности. В известной степени, случиться может все, что угодно, ведь настоящее строится не только на основе прошлого перед лицом многообразного и эластичного будущего. Возьмем историю народов. Кем был Нерон — непонятым поэтом, сумасшедшим или чудовищем? Всякая ситуация может быть иной при неизменном общем. Даже мгновение, в которое мы живем, является лишь «предпочтительной конфигурацией»…
— Таким образом, я, возможно, — простите за неуклюжее выражение — смогу вступить в какие-то отношения с прошлым или будущим?
— Все это, — снова вздохнул Рецки, — только теория. Ведь вы — первый путешественник во времени. Я не хотел бы навевать вам никаких иллюзий, но непреодолимой стены больше нет. Вы же знаете, что существует явление левитации. Есть люди, обладающие телепатическими способностями. Пророки и ясновидцы.
— Был даже, — с холодной миной добавил ассистент-археолог, — целый континент с особой репутацией: Атлантида. Об этом писал Платон в «Критии» и «Тимее». Об этом со многими подробностями сообщал и известный Теопомп, родившийся за триста семьдесят лет до Христа.
— Фантазии, — проворчал ученый.
— Или предпочтительная конфигурация? Вы же сами говорили: все может произойти.
— Ну, — вмешался Пэйдж, — а чем нам могут быть полезны атланты?
— Полезны? Не знаю. Я думаю, что они, скорее всего, были учеными и что профессор Рецки несколько недооценивает их.
Физик побледнел.
— Вам придется кое-что объяснить, — сказал он. — Я не в ладах с полуправдой. Как эти люди, то ли жившие, то ли нет за пять тысячелетий до Рождества Христова, и о которых известно только то, что они погрузились в океан со своим континентом, как они могут повлиять на путешествие во времени 2500 года?
— Ну, это же только гипотеза, профессор. Вы же сами заговорили о прорицателях и ясновидцах. Вообще-то, у них должна была быть голубая кожа.
— Конечно, это многое объясняет, — очень серьезно сказал профессор. — Ну, и что из этого?
Археолог, казалось, был очень расстроен, что приходится дискутировать с дилетантом.
— Кажется, — веско сказал он, — они, помимо всего прочего, обладали психическими способностями, уникальными в своем роде. Они видели сны о прошлом и вспоминали
— Утверждения, которые невозможно доказать, — перебил его Рецки. — Надо ли вам напоминать, что наш институт интересуется только точными науками?
Ее назвали Нетер.
Родилась она в шестнадцатом столетии до Рождества Христова. Иероглифы ее имени обозначали в равной мере жизнь и лотос, воду, праокеан, материю, начало мира и его женское начало. И вызывали множество ассоциаций: лунный свет на волнах, как раскинутые сети, и обманывающий глаза лунный свет в пустыне, все, что очаровывает, движется, превращается. Вуаль Изиды перед будущим и над прошлым.
Изид, ее отец, был из маленькой группы голубых людей, выходцев с погибшего континента, который называли Ма, Гондваной или Лемурией, но чаще всего Атлантидой. Их долголетие удивляло египтян, чья жизнь была короткой. Некоторые из них продолжали свои странствия и несли свет Атлантиды через Красное море. По преданию Изид жил почти до двухсот лет и имел много жен — богинь и смертных: в то время боги часто спускались на Землю.
И единственную дочь Нетер.
Ее мать была совершенно земного корня. Кровосмешение с инопланетными существами было рискованным: так родились Тот с головой ибиса, Анубис с песьей головой и Сехмет с головой львицы.
В пятнадцать лет Нетер была прекрасна и гибка, как танцующая змея. Как и у всех атлантов, у нее была белая с голубоватым отливом кожа. Портрет Нетер можно увидеть на саркофаге в Долине Царей, где она улыбается под своей сапфировой тиарой. Длинная стройная шея обвита цепями из позолоченных розовых лепестков. Детский рот, чувственный и страстный, перламутровые глаза скрыты удивительно длинными и густыми ресницами.
К этому времени египтяне сбросили ярмо рабства, изгнали чужаков гиксосов, на трон взошла 18-я династия, и впереди был Золотой Век.
Но страна была освобождена не полностью: над пустыней еще царил темный ужас. В ее песках еще приземлялись инопланетяне. Их было множество, и все разные. Много позднее фараон Псамметих сообщал: «Они падали с неба, как плоды с сотрясаемого фигового дерева, были среди них цвета меди и цвета серы, а у некоторых было три глаза…» Были космические прыгуны с относительно близких планет. Но к началу 18-й династии приземлились другие, на колесах и с глазами, как павлиньи перья. Это о них говорил пророк Иезекииль: «У них были тела львов, крылья и человеческие лица…» Их вождь называл себя Пта.
Его статуя — статуя сфинкса — возвышается над пустыней.
Темные периоды истории повторяются: эти существа хотели власти.
Прячась в склепах Долины Царей, они коварно питались человеческими душами. Они пили души, а не кровь. Свидетелями этому были землепашцы с потухшими глазами. Другие же обвиняли злых. духов и духов умерших. Дрожа, вся страна ожидала дня, когда эта сила ударит: жрецы подсчитывали, когда и как наступит Конец Света.
Человечество уже привыкло к череде ужасов и войн.