Фата-Моргана 4 (Фантастические рассказы и повести)
Шрифт:
— Джо! — воскликнула Майра. — Джо, ты ранен?
Кальдерон кисло сказал, что он, похоже, выживет. Однако, вероятно, добавил он, будет умнее приобрести пару шин и запас кровяной плазмы.
— На тот случай, если он начнет интересоваться вивисекцией.
Майра обеспокоенно посмотрела на Александра.
— Надеюсь, ты шутишь?
— Я тоже надеюсь.
— Ну… вот и Бордент. Мы поговорим с ним.
Кальдерон открыл дверь. Четыре человечка торжественно вошли. Они не теряли времени. Они скрутили Александра, достали новые приборы из недр своих бумажных одежд и, принялись за работу. Малыш сказал:
— Я телепортировал
— Это было далеко, да? — спросил Кват. — Ты от этого не устал?
— Ничуть.
Кальдерон отвел Бордента в сторону.
— Я хочу поговорить с вами. Я считаю, что Александр нуждается в порке.
— Во имя Форастера! — щокированно воскликнул карлик. — Но он же АЛЕКСАНДР! Он Х-свободный супертип!
— Еще нет. Он все еще ребенок.
— Он суперребенок. Нет, нет, Джозеф Кальдерон, должен вам сказать, что дисциплинарные меры к нему может применить только авторитет с выдающимся разумом.
— Вы?
— О, пока еще нет, — ответил Бордент. — Мы не хотим перенапрягать его. Даже у сил супермозга существуют границы, прежде всего в начальный период формирования. Нужно сделать еще очень многое, и его представление о социальных контактах будет формироваться еще некоторое время.
Майра подошла к ним.
— В этом я могу с вами не согласиться. Как и все младенцы, он антисоциален. Он может обладать сверхчеловеческими силами, но его духовный и эмоциональный уровень ниже человеческого.
— Да, — согласился с нею Кальдерон. — Эти электрические удары, которые он нам нанес…
— Он только играет, — сказал Бордент.
— И телепортация. Предположим, он телепортирует меня в Гайдис Сквер, когда я буду принимать душ?
— Это тоже только игра. Он же еще малыш.
— Ну, а как насчет меня?
— У вас врожденное свойство родительской терпимости, объяснил Бордент. — Как я вам уже говорил, Александр и его раса является основанием для этой терпимости. У homo sapiens для этого нет большой потребности. Я имею в виду, между нормальной терпимостью и нормативными требованиями большое расстояние. Нормальный малыш может пару мгновений сильно действовать на нервы, но это и все. Взрыв энергии слишком незначителен, чтобы испытывать весь огромный запас терпимости, которым обладают родители. Но у Х-свободного типа, конечно, все по-другому.
— Даже у терпимости есть границы, — возразил Кальдерон. Я думаю о детских яслях.
Бордент покачал укрытой металлом головой.
— Он нуждается в вас.
— Ну, — сказала Майра, — ну! Не могли бы вы хоть немного его дисциплинировать?
— О, это не нужно. Дух его все еще незрел, и он должен сконцентрироваться на более важном. Вы должны проявить терпимость.
— Но мне иногда кажется, что это не мой ребенок, — проговорила Майра. — Он больше не Александр.
— И все же это точно он. ОН — АЛЕКСАНДР!
— Послушайте, это же нормально, когда мать может касаться своего малыша. Но как ей это делать, если она каждый раз ожидает, что ее швырнет через всю комнату?
Кальдерон задумался.
— В дальнейшем у него разовьются другие… э-э… суперсилы?
— Да, конечно.
— Он представляет опасность для здоровья и жизни окружающих. Я все еще считаю, что он нуждается в дисциплине. В следующий раз я надену резиновые перчатки.
— Не нужно, — Бордент наморщил лоб. — Кроме того, я должен настаивать на том — нет, Джозеф Кальдерон,
— Я хочу только несколько раз отшлепать его, — с тоской произнес Кальдерой. — Не из мести. Только для того, чтобы показать ему, что он должен уважать права других.
— Он научится уважать права других Х-суперов. Вы не должны делать никаких попыток в этой области. Шлепки — если они и принесут успех, что весьма маловероятно — могут повредить его психике. Мы его воспитатели, его менторы. Мы должны защищать его. Вы это понимаете?
— Мне кажется, — медленно ответил Кальдерон, — что это была угроза.
— Вы родители Александра, но, пожалуйста, извините, важнее всего сам Александр. Если я вынужден буду принимать против вас дисциплинарные меры, я не буду колебаться ни секунды.
— О, забудем об этом, — вздохнула Майра. — Джо, пойдем погуляем в парке, пока Бордент здесь.
— Вернетесь через два часа, — потребовал человечек. — До свидания.
Время шло, а Кальдерон не мог решить, что больше действовало ему на нервы — фазы слабоумия Александра или прорыва ослепляющего разума. Отпрыск научился новым трюкам, и самым худшим было то, что Кальдерон никогда не знал, чего ему ожидать: когда ему на голову свалится что-нибудь удивительное или произойдет неизвестно что. К примеру, как тогда, когда клейкая медовая масса при помощи искусной телепортации была извлечена из продуктовой лавки и материализовалась в его постели. Александр нашел это очень забавным. Он ржал.
Или когда Кальдерон отказался идти в магазин купить сахарных конфет, потому как утверждал, что у него не было денег…
— И даже не пытайся телепортировать деньги. Я разорен.
Александр с помощью ментальной энергии ужасающим образом изменил линии гравитационного поля. Кальдерон вдруг обнаружил, что висит в воздухе посреди комнаты вниз головой. Его встряхнуло, и мелкие монеты брызнули из его карманов. Он пошел и купил сахарных конфет.
Юмор — это приобретенная способность, которая в основном происходит из жестокости. Чем примитивнее разум, тем меньше его избирательность. Каннибал, вероятно, от души веселился барахтанью жертвы в кипящем котле. Человек поскальзывается на банановой кожуре и ломает позвоночник. Взрослые при этом перестают смеяться, ребенок — нет. И цивилизованное «Я» находит мучительную ситуацию такой же прискорбной, как и физическая боль. Малыш, ребенок, слабоумный не способны на сочувствие. Они не способны идентифицировать себя с другими индивидуумами. Он отталкивающе эгоистичен, он следует только своим собственным правилам, рассыпанный им в спальне мусор не смешит ни Майру, ни Кальдерона.
В доме живет маленький чужак. Он никому не доставляет радости. Кроме него самого, Александра. Он очень веселится.
— Нигде от него не спрячешься, — сказал Кальдерон. — Он материализуется везде и в любое время. Дорогая, я хочу, чтобы ты пошла к врачу.
— Что он может мне посоветовать? — спросила Майра. — Беречь себя и все. Ты знаешь, что прошло уже два месяца с тех пор, как Бордент взял власть в свои руки?
— И мы достигли замечательного прогресса, — произнес Бордент и подошел к ним. Кват занимался с Александром на ковре, а два других карлика собирали новый прибор. — Или, лучше сказать, Александр заметно прогрессировал.