Фатальное трио

Белова Юля

— Понятно, — тяну я. — Надеюсь, ты не запрёшься со своим Дуровым на совещание во время вечеринки?

— Нет, на собственных вечеринках он никаких совещаний не устраивает.

— Хорошо, — я вздыхаю. — А дресс-код какой?

— Коктейль.

Не большая я любительница вечеринок, особенно эксклюзивных, тем более, памятуя наш последний выход в свет. Шансов у меня, конечно, ноль, но в день вечеринки я всё-таки предпринимаю попытку и спрашиваю у Яра:

— А может быть мы дома побудем? Думаешь мы не сможем провести время

лучше, чем у Дурова?

Ярослав даже не отвечает. Ну что же, я попробовала, а теперь нужно собираться, чтобы у него сердце не разорвалось. Я надеваю тёмно-голубое платье. Оно почти под горло, с открытыми плечами и лопатками. Прямой топ переходит в объёмный колокольчик юбки, скрывающей колени.

Обожаю его, хотя и не хотела, чтобы он его покупал, потому что казалось совершенно нелепым выбрасывать такие деньги за кусок ткани. Но Ярик настоял и, вообще-то, спасибо ему. Это моё любимое платье, память о нашей первой поездке в Италию.

— Нет! — Яр прикрывает глаза рукой, чтобы не ослепнуть от моей красоты. — Ты слишком хороша для меня!

— Боюсь, ты прав, — говорю я с улыбкой.

Мы подъезжаем к внушительному особняку Дурова. Всё пространство перед домом заставлено крутыми тачками. Сердце тревожно ёкает, когда я замечаю чёрную угловатую машину, похожую на ту, что была у Роба, но потом вижу ещё парочку таких же и успокаиваюсь. Вряд ли владелец дорогих ресторанов окажется деловым партнёром хозяина вечеринки.

Мы подъезжаем ко входу и передаём машину парковщику, а затем проходим внутрь и показываем на телефонах штрих-коды, после чего нас пропускают дальше.

В просторном фойе играет небольшой джазовый ансамбль. Нас встречают хостесс в странных футуристичных униформах и предлагают шампанское. Они коротко объясняют, как всё устроено — где бары, где еда, туалеты, и провожают дальше.

Мы попадаем в большую гостиную. Здесь оживлённо, звучит музыка, кругом весёлые расслабленные лица, голоса, звон бокалов. Высокий, до уровня третьего этажа, потолок создаёт эффект огромного пространства. Два бара в противоположных частях зала бесперебойно снабжают желающих напитками. За ними открываются небольшие анфилады комнат поменьше, тянущихся в обе стороны от гостиной.

Честно говоря, я полагала, что гости будут в основном из мира бизнеса, но здесь, судя по всему, одни медийные знаменитости, причём в таком количестве, что даже «Татлеру» и «Космополитену», или как они теперь называются, такое даже не снилось.

На небольшую сцену поднимается Ургант (ну, а кто же ещё?) и обращается к гостям с приветствием. Мы останавливаемся, слушая, что он говорит, как вдруг кто-то сзади обнимает нас за плечи:

— Алиса, Ярик!

Я оборачиваюсь, уже зная кто это. Веста. Это она. Естественно, я должна была сообразить, что она скорее всего тоже окажется здесь.

— Привет, — улыбаюсь я, стараясь, чтобы улыбка получилась не слишком натянутой.

Боюсь, это

у меня выходит не очень хорошо.

— Как же я рада, что вы здесь. Я так скучала! Почему вы сбежали? — её голос становится дурашливо-обиженным.

— Да, мне на работу было нужно, — стараясь выглядеть прохладно, отвечает Яр.

— Даже не позвонили!

— Так у нас же номера твоего не было.

— Ну записывай тогда, чтобы был.

Пока Веста диктует номер телефона, я оглядываю её критическим взглядом. Не могу не признать, выглядит она прекрасно. Стройная, загорелая, милая, даже красивая, она прямо излучает сексуальность.

— Ладно. Никуда не уходите, я сейчас спою, а потом вернусь.

Сделав шаг от нас, она оборачивается:

— Алиса, ты просто красотка! Выглядишь сногсшибательно.

— А не выпить ли нам, Ярик? — говорю я с улыбкой, когда Веста убегает.

— Да, правильно, конечно, выпить. Сейчас устрою.

Он уходит в сторону бара, а я слежу за выступлением Весты. Я ожидала, что встреча с ней окажется более болезненной. В груди немного саднит, но совсем несильно. Яр возвращается с бокалом виски и с шампанским для меня.

— Французское. Я же говорил, что будет круто. О! Смотри, вон Дуров с Тарантино. Пойдём поздороваемся.

— Селфи с ним можно сделать?

— Не вздумай.

— Успокойся, я шучу.

Мы подбираемся к Дурову, но вокруг него уже довольно плотное кольцо из желающих поприветствовать. Проходит пара минут и мне становится скучно ждать.

— Ты постой, я скоро, — говорю, услышав музыку, взрывы смеха и усиленный динамиками голос известного стендапера из соседнего зала. — Пойду гляну, что там.

Я иду туда, где весело и, хотя не могу назвать себя поклонницей подобного юмора, время от времени смеюсь вместе со всеми. Я себя не узнаю. Увидела вот Весту и ничего, живу с Яром и тоже ничего — ни горячо, ни холодно, как будто в пелене всё. Одна лишь память о Робе выстреливает время от времени яркими эмоциями и то, думаю, ненадолго. Да и, в любом случае, никаких больше Робов. Ещё что ли шампанского выпить?

Я возвращаюсь на место, где оставила Яра, но ни его, ни Тарантино с Дуровым уже нет. На сцене выступает популярный американский рэппер. Иду к бару и беру ещё один бокал, а через некоторое время ещё один и ещё. Хорошая вечеринка, но мне вообще-то всё равно.

— Алис, ну ты где есть-то? Ищу-ищу тебя, — слышу я голос Яра.

— О, Ярик! А я думала, ты меня бросил.

— Блин, Алиса! Ты когда успела набраться?

— Так я уже час тебя жду.

Я чувствую, что действительно изрядно захмелела.

— Пойдём в туалет. Ты умоешься, а потом мы вместе где-нибудь посидим и отдохнём.

— Знаешь что, — пьяно киваю я, — мне надо прилечь. Прилечь и вздремнуть. Ты если хочешь оставайся здесь со своей Тарантиной, а я поеду домой. У меня желудок разболелся. И голова. И сердце.