Фатум
Шрифт:
Девушка развернула к нему листок, не выпуская его из рук. Дин, еще больше насторожившись, посмотрел на надпись, затем обратно на девушку. Какое-то время он колебался, но все же ответил: – Полная бессмыслица, вообще-то.
– Ну а все-таки?
– Старик. Флаг, – парень пожал плечами. – Говорю же, бессмыслица.
Кому как. Девушка осела на подоконник, растерянно разглядывая бумажку, чувствуя, как земля уходила у нее из-под ног; все внутри у нее похолодело: был один человек, с которыми ассоциировались оба слова. Человек, который очень кстати дружил с Мэриан. Человек, который сейчас находился в клинике. В той самой, куда сегодня днем ездил Зомби.
Комментарий к Глава 16 Маски Пумба – персонаж мультфильма “Король Лев”
====== Глава 17 Альянс ======
– Ты с ума сошла?! – прошипела Эмбер, отведя сестру в сторону так, чтобы их не было видно из столовой. –
– Я туда и обратно, – Николь перекинула сумку через плечо и проверила ее содержимое: деньги, телефон – все на месте. Было бы неплохо высушить волосы, но ее грива отняла бы слишком много времени, которого у девушки не было: приемные часы в клинике подходили к концу. – Вернусь максимум через час-полтора.
– Что я матери скажу? – этот аргумент был уже из разряда тяжелой артиллерии, но Никки к нему подготовилась.
– Вот, – она впихнула сестре ключ от своей комнаты. – Скажешь, что я заперлась и сплю. Ребекка в курсе, так что если что, подтвердит.
– Ты ненормальная, – Эмбер подтвердила сказанное характерным жестом у виска. – И почему тебя так тянет в эту богадельню – не понимаю. Нормальные люди обычно сторонятся подобных мест.
– Ну, ты же только что сказала, что я ненормальная, – Николь чмокнула кузину в щеку и перебежками, от одной колонны к другой, направилась к выходу. Вообще-то Никки обожала дядин дом: толстые каменные стены, высокие сводчатые потолки, поддерживаемые огромными колоннами – это был самый настоящий замок. На первом этаже, вообще, не было дверей, не считая входных. Комнаты отделялись друг от друга либо колоннами, либо просто переходили друг в друга через огромные арочные проходы. И обычно девушке нравилось бродить среди этих мраморных стен, чувствуя, как ветер играет с ее волосами; нравилось ощущать прохладу каменных поверхностей; нравился свет, исходивший от старомодных светильников… Но сейчас она бы многое отдала за то, чтобы коридор, ведущий к выходу, был окружен сплошными стенами, а не колоннами, сквозь которые великолепно просматривалась столовая – с одной стороны, большая гостиная – с другой.
Не без труда Николь удалось проскользнуть незамеченной, и теперь она во всю мчалась по пыльной дороге, выжимая из велосипеда все, что могла. Ее трясло и периодически мотало из стороны в сторону: гравийная поверхность и велосипед – не самое лучшее сочетание. Плюс, Никки ужасно нервничала: облегчение от того, что она с каждой секундой отдалялась от инопланетного маньяка, уравновешивалось гаденьким чувством собственной трусливости: ведь Зомби сейчас остался наедине с ее, ничего не подозревающей семьей. Сидит с ними за одним столом и поглощает шоколадные запасы Ребекки, параллельно планируя очередную инопланетную выходку. Волк в овечьей шкуре. И весьма обаятельный и талантливый волк, ведь даже Николь, та, которая с самого начала предвзято относилась к не нему, и та почти поддалась на его чары, на его человечность. Не покажи он чисто случайно клыки, она продолжала бы играть с ним в сыщика, бегая от мифического «невидимки» и страшась собственной тени.
Очередной раз отбросив влажные волосы со лба, девушка с тоской подумала о теплом и уютном салоне такси: на машине было бы проще добраться, бесспорно, но тогда тайно ускользнуть бы не получилось – шум подъезжающего автомобиля не мог остаться незамеченным. Да и в такое время никто бы не приехал: город засыпал и просыпался комендантский час. Николь не знала, что она собиралась искать в клинике, что спрашивать у Фила: ею двигал не столько здравый смысл, сколько беспокойство за старика. Она вспомнила, как странно вел себя Филипп в то утро, когда увезли Мэриан. Помнила его беспокойство и неприкаянный взгляд. Зомби говорил ей, что в клинике встретил одного пациента, который что-то видел. Так вот теперь у девушки не оставалось сомнений в том, что этим пациентом был Филипп, и что видел он не что-то, а кого-то – Зомби. Старик был свидетелем, а значит, он рисковал присоединиться к Мэриан в больнице, в лучшем случае. В худшем – он рисковал присоединиться к своим предкам и уже в более высокой инстанции. Но об этом девушка даже не хотела думать. У нее не было никакого плана по разоблачению пришельца, но одно она знала точно: молчание приравнивалось к самоубийству. Она была обязана рассказать все дяде, ибо в одиночку ей ни за что не справиться с вражеским нашествием. Но, прежде чем идти к дяде, Николь для себя решила, что с пустыми руками она в главе семьи не явится: в конце концов, она уже взрослая девушка, и решать проблемы она будет по-взрослому – со свидетелями, с доказательствами и прочим.
Еще до того, как
– Часы приема закончились, – механическим голосом прогнусавила она, не глядя на девушку.
– Еще нет, – Никки подалась вперед, облокотившись на стойку. – У меня есть еще целых…
– Сегодня короткий день, – на этот раз женщина подняла свои выпуклые мутные глаза на посетительницу и оглядела ее снизу-вверх из-за стекол очков; видимо, ей нечасто приходилось отговаривать кого-то от посещения психбольницы.
– Пожалуйста, я на минутку, – Николь послала самый умоляющий свой взгляд, понимая, что если она потеряет контакт с привратницей сейчас, то она упустит свой и без того призрачный шанс повидаться с Филиппом. – Мне просто надо навестить одного дедушку… Вы знаете, его никто кроме меня не навещает. Он меня очень-очень ждет.
Вахтерша, которая уже развернулась, чтобы уйти, резко остановилась.
– А как зовут этого твоего деда? – ее голос звучал уже не так сухо и неприязненно, хоть до радушия и теплоты было еще далеко. По крайней мере, женщина все же удостоила посетительницу своим вниманием, и последняя не могла этим не воспользоваться.
– Эм, ну… – только тут до девушки дошло, что она не знала полного имени Фила. – Филипп…
– Монро?
– Да, – с готовностью выпалила та, надеясь, что в клинике был всего один дедок по имени Филипп, и она вовсе не наврала должностному лицу. Однако когда лицо этого лица начало меняться от устало-пофигистического к пренебрежительно-жалостливому, Николь тут же пожалела об этой мысли. – Что?? Что случилось?
– Нет больше твоего деда, – женщина устало вздохнула и достала журнал посещений. – Сиганул сегодня с обрыва, – она протянула девушке тетрадь. – Впишешь имя, время и подпись поставишь. Некогда мне этим заниматься. Полиция не все вещи забрала, в палате кое-то осталось, можешь взять на память, если разрешат.
С этими словами она шлепнула печать на незаполненный пропуск и скрылась в подсобке, предоставив Николь честь заняться заполнением документации. Та остекленевшими глазами проводила женщину, чувствуя, как ее мозг превращался в желе. Слова вахтерши эхом отдавались у нее в голове, но их смысл никак не мог устаканиться. Этого не могло быть. Дядя Филл? С обрыва? Да не смешите! Он бы никогда не сделал этого. Суицид – удел слабых, а Филипп не был таковым. Безумным – да, вспыльчивым – возможно, но слабым???
Журнал, на который Николь опустила глаза, начал расплываться, превращаясь в светлое размытое пятно.
– Девушка, с Вами все в порядке? – один из полицейских подошел ближе. Молодой парень, немногим старше Никки, он, видимо, еще не научился у своих коллег умению в упор не замечать гражданских, не имевших отношения к преступлению. Положив одну руку на кобуру с пистолетом, мол, все под контролем, он участливо смотрел на девушку в ожидании ответа.
– Да, – Николь вытерла слезы и притянула к себе журнал. – А что здесь случилось?