«Фаустники» в бою
Шрифт:
Характерно, что во время Висло-Одерской операции с первых дней боев против танков 2-й гвардейской танковой армии немцы применили в большом количестве Фаустпатроны, от которых танковая армия несла значительные потери. Политотдел армии быстро собрал необходимые материалы по этому вопросу и представил конкретные предложения в Военный совет. Они были приняты незамедлительно. В частности, были разработаны и направлены в соединения подробные, основанные на опыте боев указания о борьбе с вражескими истребителями танков. Тогда же по инициативе политотдела 33-й механизированной бригады началось движение по применению против врага трофейных Фаустпатронов. Специальным приказом требовалось в мотострелковых частях и подразделениях создавать группы истребителей, вооруженных трофейными Фаустпатронами.
Глава 6
«Фаусты» с красными звездами
Бойцы и командиры были влюблены в эти Фаустпатроны.
Согласно имеющимся сведениям, советскому командованию стало известно о предстоящей практике применения Фаустпатронов второй модификации уже в 1943 году. Произошло это благодаря действиям белорусских партизан. В ходе диверсионных и разведывательных операций партизаны не только получили данные о наличии в германской армии 10-ствольных минометов, снарядов реактивного
До 1944 года знания о Фаустпатронах были уделом отдельных советских офицеров. В условиях ведения боев на открытой местности у Красной Армии не было необходимости в портативном пехотном противотанковом оружии — с уничтожением немецкой бронетехники успешно справлялись противотанковая артиллерия и сами советские танки. Ситуация в корне изменилась в конце 1944 года, когда частям Красной Армии пришлось брать старые европейские города. Противотанковая артиллерия не могла эффективно вести огонь на кривых улочках, а сами советские танки, как уже отмечалось выше, становились хорошей целью для немецких солдат, вооруженных реактивными противотанковыми установками. Необходимость в новом оружии возрастала с каждым днем. Есть множество версий того, почему у Красной Армии даже к 1945 году не оказалось в распоряжении эффективных пехотных противотанковых систем. Позже, уже после войны начальник Главного артиллерийского управления (ГАУ) Н. Д. Яковлев писал: «Не могу не отметить такого прискорбного факта, что наши войска были довольно плохо обеспечены таким, например, оружием, каким являлся у немцев фаустпатрон. А ведь он прекрасно зарекомендовал себя в противотанковой борьбе. Буду самокритичен: ГАУ, а следовательно, и я, как его начальник, не проявили должной настойчивости, чтобы доказать боевую ценность подобного рода противотанковых средств».
Излагаемая далее версия не выдерживает никакой критики. Утверждалось, что в 1942 году у Красной Армии на вооружении появилась шомпольная граната. На самом деле подобные гранаты активно использовались еще в Первую мировую войну. В 1942 году она была анахронизмом, способным удивить любого военного. В итоге нет ничего удивительного, что данный тип вооружений зарекомендовал себя с самой плохой стороны — дальность стрельбы невелика, точность попадания невысока, обращение сложное. Впрочем, сам Яковлев полагал, что в данной шомпольной гранате надо было увидеть направление, развитие которого могло привести к созданию мощного противотанкового средства. Однако в начале войны Красной Армии требовалось простое и, самое главное, дешевое противотанковое оружие. Именно по этой причине Ставкой не был одобрен проект мощного, но сложного в производстве противотанкового ружья Рукавишникова. Как помним, поначалу в СССР вообще производилась копия весьма устаревшей немецкой танковой винтовки. Когда обстановка на фронтах стабилизировалась, в ГАУ опять же не нашлось активных сторонников таких средств противотанковой борьбы, как Фаустпатрон. Яковлев говорит, что это было обусловлено его малой дальностью выстрела. Якобы в войсках популярностью не пользовался даже 50-мм миномет. Мол, для борьбы с немецкими танками было достаточно противотанковых ружей и противотанковых гранат. «В итоге у нас так и не было создано оружие, подобное тому, которое имелось у противника, — заключает Н. Д. Яковлев. — А ведь враг, повторяю, очень эффективно, особенно в последние месяцы войны, применял фаустпатроны и против танков, и в боях в населенных пунктах. Конечно, ссылки на кого-либо теперь, спустя десятилетия после окончания войны, надо признать несостоятельными. В первую очередь ГАУ и я, его начальник, не проявили в данном случае должной предусмотрительности, дальновидности». На самом деле причина подобной недальновидности видится только в одном моменте. Дело в том, что в 20-е годы в СССР появилась теория об отмирании классической ствольной артиллерии и замены ее безоткатной (динамо-реактивной). Испытания первых динамо-реактивных установок были весьма неуспешными. Но решающим фактором в развитии этих систем оказалось то, что их активно навязывал Тухачевский, Как видим, попытка развивать реактивные и динамо-реактивные пусковые системы накануне войны могла быть отрицательно воспринята и с политической точки зрения. Не стоило списывать со счетов и тот факт, что активным противником данного типа вооружений был начальник Центрального артиллерийского конструкторского бюро В. Г. Грабин. Хотя отдадим ему должное: именно благодаря его разработкам в «классическом стиле» стало возможно быстро уничтожать немецкие танки. Так или иначе, но к 1945 году Красная Армия остро нуждалась в мощном и компактном противотанковом (или хотя бы просто бронебойном) оружии. Выход из ситуации нашелся очень простой.
Пропагандистский снимок, сделанный эсэсовским фотографом Фричем. Новое оружие должно было «спасти» Европу от «большевистского порабощения»
Есть в армейских кругах что-то вроде архетипических мифов. Одни и те же сюжеты кочуют из части в часть, причем рассказчик утверждает, что данное событие (в основном анекдотическое) случилось именно в их воинской части, именно в его присутствии. В 1945 году мы могли бы наблюдать повсеместное проявление одного из подобных архетипических мифов. Речь идет об использовании частями Красной Армии Фаустпатронов, которые в изобилии в качестве трофеев попадали в руки советских солдат. В некоторых источниках указывается вроде бы точная дата и точное место, где советские солдаты стали использовать Фаустпатроны против немцев. Согласно этим данным, это произошло в боях за Бреслау (Вроцлав). Освоение Фаустпатронов произошло якобы по инициативе комсомольцев. «Во многих частях и соединениях среди комсомольцев зародилось начинание — изучать и применять трофейное оружие». Первыми это сделали молодые солдаты 309-й пехотной стрелковой дивизии. После удачного использования Фаустпатронов политический отдел выпустил специальную листовку, в которой рассказывалось о «новаторском подходе». Сама листовка должна была изучаться личным составом всех подразделений. Можно было бы довольствоваться этими сведениями, если бы не одно но… Бои за Бреслау (столица Силезии) начались в январе 1945 года и продолжались до мая того же года. То есть первое (по крайней мере более-менее массовое) применение Фаустпатронов советскими солдатами должно было датироваться концом января — началом февраля 1945 года. Но в мемуарных источниках есть сведения, которые не позволяют отдать пальму первенства в использовании трофейных Фаустпатронов солдатам 309-й стрелковой дивизии. Дело в том, что еще в середине декабря командование фронта отдало 39-й армии приказ о подготовке к новому наступлению. Направление главного удара — сначала на Пилькаллен, затем на Тильзит. Собственно, в данном наступлении не было ничего необычного, если бы не его весьма высокий темп. Частям Красной Армии в данном направлении предстояло
Во время боев за Прибалтику немецкие войска уже активно применяли против советских танков новые Панцерфаусты (Латвия, август 1944 года)
Кстати, об использовании разведчиками Фаустпатронов. Разведчики одной из дивизий 1-го Белорусского фронта применили метод, получивший название «огневые ножницы». Суть его заключалась в том, что слева и справа от объекта нападения бойцы производили по выстрелу из трофейных Фаустпатронов. Осколков они почти не давали, а ударная волна от мощных взрывов глушила немецких солдат, как рыбу в воде. После этого минометчики открывали отсечный огонь, и разведчики под их «зонтом» без суеты выбирали в окопе «языка». Как видим, «рыбалка» при помощи Фаустпатронов была весьма распространенным явлением.
Или другой отрывок из воспоминаний члена Военного совета ряда фронтов К. Ф. Телегина: «Помню, когда в боях за Речицу фронт понес значительные потери в танках, это встревожило Военный совет. Посланные на места боев командующий бронетанковыми и механизированными войсками генерал Г. Н. Орел и группа работников политуправления установили, что враг применил не известные нам до сих пор фаустпатроны. А поскольку в бою было захвачено значительное их количество, приняли решение использовать это трофейное оружие для борьбы станками противника. Из числа пленных отобрали солдат и младших офицеров, хорошо знавших технические и боевые свойства фаустпатронов, способы их применения. Пробные стрельбы по разбитым вражеским танкам показали, что это действительно грозное противотанковое оружие ближнего боя. Получив необходимые данные, штабы бронетанковых войск и артиллерии фронта разработали инструкцию по борьбе с „фаустниками“, а политорганы развернули повсеместную работу по разъяснению способов борьбы с этим новым оружием, распространению приемов его использования против танковых сил врага. Были изданы листовки-памятки, развернуто движение за создание в наших частях команд, хорошо владеющих боевым применением фаустпатронов. В результате целеустремленной работы в танковых частях заметно сократились потери, а наши бойцы и командиры успешно применяли захваченное на поле боя оружие против вражеских танков и штурмовых орудий». Примечателен этот отрывок тем, что позволяет установить: трофейные Фаустпатроны использовались во время боев за освобождение Белоруссии, а значит, это событие можно датировать летом — осенью 1944 года.
Можно предположить, что использование захваченных Фаустпатронов к концу 1944 года становилось повсеместным, и здесь вряд ли можно точно установить время и место, где они были применены против немцев. Это могла быть и Силезия, это могла быть Польша. Это мог быть, в конце концов, Будапешт, где советские войска впервые испытали на себе мощь реактивного оружия в условиях узких улочек древнего города. В мемуарах встречаются весьма красочные описания данного почина. «Выполняя поручения бюро, коммунисты читали воинам газеты, проводили индивидуальные и коллективные беседы, выпускали боевые листки и листовки-молнии „Передай по цепи“, доводили до сведения личного состава принятые по радио сводки Совинформбюро и приказы Верховного Главнокомандующего, рассказывали об успехах армии и фронта, соединения и части. Активно участвуя в партийно-политической работе, молодые коммунисты росли и мужали идейно, приобретали уверенность и опыт, помогали командирам и политработникам воспитывать личный состав, обеспечивая успешное выполнение боевых задач. Именно они, коммунисты и комсомольцы, явились инициаторами освоения и применения трофейного оружия, особенно фаустпатронов». Впрочем, чтобы не вызывать ненужных ассоциаций, после подобных фраз в мемуарах делались оговорки, что у советских войск и так было в достатке собственной техники, так как труженики героического тыла в возрастающих количествах ковали оружие победы. На самом деле ситуация не была столь оптимистичной. Трофеями не пренебрегали отнюдь не потому, что они еще больше увеличивали мощь советских частей — просто аналогичного оружия в советских частях в годы войны вообще не было.
Мощь данного оружия подтверждается всеми мемуарными источниками. Вообще в частях Красной Армии росло убеждение, что Фаустпатронами были вооружены все немецкие пехотинцы и все фольксштурмовцы. «Это было сильное и опасное противотанковое оружие. Начальники политотделов танковых армий генерал А. Д. Капник и полковник H. Т. Кладовой докладывали, что части несут большие потери от фаустников. Такие же тревожные сигналы поступали от командиров и политорганов отдельных корпусов». В итоге по поручению Военного совета командующий бронетанковыми и механизированными войсками 1-го Украинского фронта генерал Н. А. Новиков изучил на местах этот вопрос. Им были обобщены предложения командиров боевых машин и членов экипажей. После подобной инспекторской поездки было принято двоякое решение. С одной стороны, было рекомендовано широко применять экранировку танков и самоходно-артиллерийских установок. Фаустпатроны, пробивая навесные экраны из листового железа, встречали затем пустоту и, потеряв убойную силу, не наносили особого ущерба боевой машине. В большинстве они рикошетировали по броне. С другой стороны, Военный совет фронта поддержал инициативу коммунистов и комсомольцев, выдвинув лозунг: «Истребляйте гитлеровцев их же оружием!» В итоге политуправление совместно со штабом выпустило листовку: «Применение фаустпатронов в бою». В другой листовке обобщался более конкретный опыт использования трофейного оружия в роте лейтенанта Урядова.
Немецкие офицеры испытывают Панцершрек с защитным щитком, снабженным специальным застекленным окошечком
Как видим, использование Фаустпатрона не было вспомогательным, так сказать, второстепенным средством борьбы с противником. Политотделы не занимались второстепенными вопросами. В итоге почти на всех фронтах политические отделы активно занимались тем, что выпускали и распространяли плакаты и листовки с фотографиями, рисунками и чертежами Фаустпатрона, с описанием его устройства и боевого применения. Фактически в каждом подразделении были созданы группы воинов, которые были готовы эффективно использовать трофейное оружие в наступательных боях.