Фаворит смерти 1

Волков Тим

Я словно был на турнике.

— Валите нахер отсюда! — рявкнул я и будь я проклят если эти двое на мгновение не заколебались, почувствовав вдруг во мне звериную уверенность.

Правда длилось это не долго.

— Охерел! — выдохнул Рыжий и резко ткнул меня ножичком.

Я не успел почувствовать боли — лишь толчок в грудь. А потом что-то влажное горячее потекло по футболке.

— Колян, ты чего? — выпучил глаза второй.

— Уходим, — спокойно сказал Рыжий, воровато оглянулся и отошел от меня. — Уходим! Живо!

Гопники

рванули в ближайшую подворотню, оставляя меня одного.

Неужели прогнал их? Офигеть! Я не верил собственным глазам — обидчики удирали. Ух! Все-таки, что-то да могу! Да, немного подбили, но это ерунда.

Или не ерунда?

Я глянул на грудь и с ужасом увидел, что вся футболка залита кровью. Из раны в районе сердца хлещет фонтан. И с каждым толчком становиться все меньше и меньше.

Во рту пересохло. Я вдруг почувствовал слабость. Попытался закричать, но не смог. Вот ведь черт, попали в самое сердце. А это значит…

Пять минут настоящей жизни взамен на смерть. Но это стоило того. Я был на турнике. Я жил…

Я умер все также продолжая сидеть в своей коляске, но уже с улыбкой на губах.

* * *

Мягкий свет облизнул лицо — я почувствовал его и невольно улыбнулся. Было приятно. Словно воскресное утро, когда никуда не надо спешить и ты знаешь — еще целый день впереди.

— Он просыпается! — прошептал тихий женский голосок.

Просыпаться не хотелось. Еще немного, полежать, поваляться и понежиться в кровати. Это давно забытое чувство, когда ноги высовываются из теплого одеяла в утреннюю прохладу комнаты.

Стоп!

Ноги? Чувствуют?

Я замер. Приснилось? Да, верно приснилось. Ноги давно уже ничего не чувствуют.

Постой. А как я оказался в кровати?

В память пришли обрывки воспоминаний — девушка, гопники, стычка, удар в грудь ножом. Кровь.

Наверное, я в больнице.

Я открыл глаза, огляделся. Судя по обстановке это была не больница. Темное помещение, подсвеченное только свечами. Приятно пахнет благовониями.

Поворачивать головой не получилось — слишком болело тело, — поэтому увидеть что-то еще не представлялось возможным.

Зато почувствовать…

Ощущений было много. И первое — я лежу абсолютно голый. Нагота ощущалась отчетливо — по касанию одеяла к коже. А когда неведомые руки начали плавно стягивать с меня его, стало еще немного некомфортно. Я попытался прикрыться, но не смог.

— Вам пока нельзя шевелиться, — мягко сказал женский голос. — Лекарь сказал вам нужно набираться сил. Мы оботрем вас маслом.

Что?! Маслом?

Что происходит?

Теплые ладони прикоснулись ко мне. Что-то влажное, горячее потекло по коже. Меня начали растирать благовониями — плавно, старательно. От рук перешли к плечам, потом к груди и ниже, к животу и паху. Ох, черт! Что они делают?

Тот, кто растирал меня маслом, явно не страдал стеснительностью. Пальцы не пропустили

ни единый участок моего тела, тщательно промассировав все и натерев маслом. Но смутило меня даже не то, когда ладони прикасались к моему главному отличительному половому признаку, определяющему меня как мужчину. Хотя и это тоже.

Было необычным ощущать — ощущать, Карл! — прикосновение к ногам. Я давно не испытывал этого приятного чувства и потому лежал не шелохнувшись, думая, что мне это все мерещится.

Потом меня укрыли одеялом, заботливо, по родительски.

— Вам надо отдохнуть, господин, — произнес все тот же женский голос.

— Где я? — осмелился я спросить.

— Вы у себя дома, господин.

У себя дома? Что-то не похоже. Да и господином меня никто там не называет. Явно какая-то ошибка.

— Что произошло?

— Анархисты — или, возможно, кто-то другой, — закинули в ваш дом бомбу, — произнес вдруг лязгающий мужской голос. — Вы смело и героически — хвала вам за это! — закрыли собой отца, чем его и спасли. Правда пострадали сами. Ваш отец нанял лучших лекарей и вы скоро пойдете на поправку.

Ну, теперь все сразу стало понятно! Точно какая-то ошибка. Меня с кем-то перепутали. Во-первых, у меня нет отца — он ушел из семьи, когда мне стукнуло тринадцать лет, ровно тогда, когда пришла инвалидность. Во-вторых, анархисты? Что? Явная какая-то не моя тема, с анархистами я ни разу не пересекался, если не считать соседа с третьего этажа, который ссыт в лифте и поджигает кнопки. Тот еще козел.

Я приподнялся. На этот раз хватило сил привстать на локти.

Пристально осмотрев помещение, я убедился в том, что нахожусь точно не дома. Огромная комната, повсюду шикарные картины, богатые бра, барельефы. Не сравнится с моей убогой полуторкой.

— Почему кругом свечи? — не смог не спросить я, глядя на люстру с сотней лампочек.

— Так велел лекарь Гюнтер. Он отличный огненный маг, он подпитал вас к ментальному этосу. Вы скоро выздоровеете.

Черт, да что же тут происходит?! В дурку попал?

Ладно, будем разбираться.

Взгляд мой невольно упал на одеяло, которым было укрыто мое тело. Точнее, то, что было под ним. Из-за инвалидности и полного паралича ног, конечности мои за долгие годы превратились в сухие ветки. Здесь же отчетливо просматривались крепкие здоровые ноги. Или показалось?

Я осторожно откинул одеяло. И не смог сдержать выклика удивления.

Под покрывалом было другое тело! Не мое! Крепкое, с кубиками пресса, развитой мускулатурой, двумя крепкими как стволы дерева ногами и членом, мать твою, как пол палки сырокопчёной колбасы!

Мне стало смешно. Это был нервный смешок и понадобилось некоторое время, чтобы успокоиться.

Еще не веря собственным глазам, я пошевелил ногами. Те послушно повиновались. Ступня влево, вправо, пальцы сжались, разжались, колени согнулись, разогнулись. Чудо!