Фаворит смерти 1

Волков Тим

— Верно. Его светлость пока не помнит своего имени и не всех узнает.

Мужчина нахмурился, повернулся ко мне.

— А меня помнишь?

— Вы — мой отец? — острожное спросил я.

— Верно!

Мужчина потрепал меня по плечу. Рука его оказалась словно каменной.

— Ну отдыхай. Я просто зашел тебя проведать. Ты мне все-таки жизнь спас.

— Не только, — мягко поправил Нианзу.

Вяземский лениво обернулся.

— Не только жизнь спас, но и открыл атрибут! —

с какой-то важной гордостью добавил китаец.

Кустистые брови Вяземского взметнулись вверх.

— Обряд Первой Крови прошел успешно, — пояснил китаец и увидев вопросительный взгляд отца, торопливо пояснил: — Мне удалось прочитать остаточное свечение.

— Неужели? — почти шёпотом произнес Вяземский, вдруг задрожав то ли от страха, то ли еще от какого-то сильного чувства. Лицо его переменилось, стало бледным, кадык заходил вверх-вниз. — Оно было? Я просто… не видел.

— Тяжело что-то рассмотреть когда в вас кидают бомбу! — улыбнулся китаец, и тут же, поняв, что перешел границы дозволенного слуге, выдохнул: — Простите.

— Говори.

— Осмелюсь показать вам фотографию, которую я сделал сразу после… к-хм, инцидента.

Китаец достал из кармана сотовый телефон, тонкими белыми пальцами что-то быстро там потыкал и протянул гаджет отцу. Вяземский не потрудился его взять, глянул так.

— И что это? — медленно поворачивая головой то так, то эдак, разглядывая расплывчатую фотографию, спросил отец.

— Посмотрите: отчетливо видна руна «Эйвус» — вот тут, и здесь — переплетение с руной «Хагаль» по нижней линии.

— Первая — это «дар». А вторая… — Вяземский задумался, силясь вспомнить.

— «Смерть», ваша светлость.

— «Смерть»? — отец нахмурился еще сильнее. — И что значит этот атрибут?

— Очень редкое сочетание. Пришлось, признаться, изрядно повозиться в архивах, чтобы найти нужное значение. «Дар» в данном значении также может трактоваться, как «редкость», «избранность», «исключительность» — об этом нам говорит вот эта графема. А вот здесь…

— Давай ближе к делу! — не вытерпел Вяземский.

— «Фаворит смерти», — потупив взор, произнес китаец.

— «Фаворит смерти»? Что это значит?

— Очень редкий атрибут. Множество веков его никто его не получал. Почти позабытый атрибут. Но в Хрониках все же кое-какие упоминания имеются.

— И что он дает, этот атрибут? — оживился отец.

Нианзу мялся, не смея сказать важное.

— Говори же! — рявкнул Вяземский.

— Он притягивает смерть, — понизив голос, ответил китаец. — Парень — магнит для смерти.

— Притягивает смерть? Как это?

Маг пожал плечами.

— Сложно объяснить, в Хрониках об этом скудно написано. Говорится

лишь, что того, кто обладает данным атрибутом, желательно… к-хм, отстранить от Дома.

— Что?! — прорычал отец.

— Успокойтесь. — Нианзу заметно занервничал. — Это не мои слова, я лишь говорю о том, что читал. Атрибут «Фаворит смерти», как я уже говорил, притягивает смерть и известны случаи, когда после открытия данного атрибута практически весь Род умирал в очень короткий срок.

Отец задумался, посмотрел на меня.

— Чушь какая-то, ей-богу! — нервно улыбнулся он и взлохматил мне голову.

Китаец лишь пожал плечами.

— В любом случае нужно будет объявить об открытии атрибута на Званом ужине, куда будут приглашены…

— Помню, — хмуро оборвал отец. — То, что пишут Хроники, для меня не приказ. Найду хороших магов — пусть разбираются. Еще увидишь — такой атрибут будет на зависть всем!

На фразе «хорошие маги» Нианзу заметно скорчился, поджал и без того тонкие губы, но ничего не сказал.

— Подумать только — открыл атрибут! — начал восхищаться Вяземский, глядя на меня. — Впервые за столько лет… Теперь наш род… покажет всем! Эх, Максимка, молодец! Молодец, сынишка!

Вяземский обернулся к Нианзу.

— Кто еще знает про открытие?

— Никто, ваше сиятельство. Только вы.

— Вот и хорошо. Не болтай больше никому. Понял?

— Конечно.

— Если узнаю, что проболтался…

Вяземский сжал кулаки и китаец побледнел.

— Конечно же нет! Как я могу осмелиться нарушить приказ? Я буду нем как рыба!

— Хорошо, — кивнул отец. — Теперь иди. Хочу с сыном наедине поговорить.

Китаец поспешно выскользнул из комнаты.

— Отец, — дрожащим голосом произнес я. — Я не совсем еще отошел от… инцидента, не все еще вспомнил…

Мне гложили противоречивые чувства. С одной стороны необходимо было признаться ему о том, кто я есть на самом деле. Я не его сын, а попаданец в тело, совсем из другого мира. С другой же стороны появился такой соблазн насладиться новой жизнью, которая, как я успел понять, была вполне достойной.

Но даже не это было главной причиной моего колебания. У меня было нормально тело. Я мог ходить. Я был здоровым.

— Да, я понимаю, — кивнул Вяземский. — Ничего, это пройдет. Гюнтер даст тебе необходимые таблетки и снадобья. Отойдешь. Ты главное не переживай насчет того, что сказал Нианзу. Разберемся. Дам команду — завтра смотаешься в город к Стахановой, она тебя посмотрит более внимательно.

— Скажи, что произошло? — задал я самый главный вопрос, который меня мучил.

— Ты действительно не помнишь? — смутился отец.