Фавориты Фортуны
Шрифт:
— Значительно хуже, как говорят.
Серторий нахмурился:
— Я что-то слышал об этом, но Сципион не взял меня на переговоры, поэтому я Суллу не видел, а Сципион ничего не говорил о его внешности. — Серторий неприятно засмеялся. — О, ручаюсь, это сильно огорчает нашего Суллу, милашку! Он был такой самовлюбленный! Как женщина!
Норбан усмехнулся.
— Женский пол ты не слишком-то уважаешь, да?
— Все они хороши лишь для одного занятия, но не в качестве жены! Моя мать — единственная женщина, которой я вообще согласен уделять внимание. Она — воплощение того, какой должна быть женщина. Она не сует нос в мужские дела, не пытается управлять своим
Он поднял шлем, нахлобучил его на голову.
— Я пойду, Гай. Счастливо тебе убедить Сципиона в его неправоте. — И выругался: — Verpa!
Подумав, Серторий решил поехать из Капуи к побережью, где для начала агитации против Суллы как раз мог сгодиться приятный городок Синуесса, расположенный на границе с Кампанией. Дороги в Кампании были достаточно безопасны. Сулла не пытался блокировать их — если не считать осады Неаполя. Несомненно, вскоре он обложит и Капую, чтобы не выпустить оттуда Норбана. Однако когда Серторий был в Капуе, он не видел никаких признаков готовящейся осады. Даже если это так, Серторий чувствовал, что лучше избегать больших дорог. Ему нравилось ощущать себя странствующим путником. Это расширяло пространство реальной жизни и немного напоминало ему дни, когда он выдавал себя за воина-кельтибера из чужого племени, чтобы шпионить среди германцев. Ах, вот это была жизнь! Никаких тебе слабовольных господинчиков из числа римской аристократии, которых требуется ублажать! Ты постоянно в движении. И женщины знают свое место. У него даже имелись германская жена и сын от нее, и ни разу он не почувствовал, что она или мальчик ему мешают. Они жили сейчас в Ближней Испании, в горной крепости Оска, а мальчик теперь — как быстро летит время! — стал совсем взрослым мужчиной. Не то чтобы Квинт Серторий скучал по ним или хотел увидеть своего единственного ребенка. Нет, он тосковал по той жизни, по свободе, единственному совершенству, единственному, чем мужчина оправдывает себя как воина. Да, это были дни…
Он привык путешествовать один, даже без раба. Как и его кузен, дорогой старина Гай Марий, он верил, что солдат должен уметь сам о себе позаботиться. Конечно, его тяжелый вещевой мешок остался в лагере Сципиона Азиагена, но он не вернется за ним… или все же стоит вернуться? Если подумать, там лежит несколько вещей, которых будет ему недоставать. Меч, к которому он привык, кольчуга, которую приобрел в Дальней Галлии, легкая и сделанная столь искусно — ни одному италийскому мастеру такая работа не под силу. Его зимние сапоги из Лигурии. Да, он вернется. До падения Сципиона есть еще несколько дней.
Итак, он повернул коня и направился на северо-восток, намереваясь обойти лагерь Суллы с дальней стороны. И на некотором расстоянии от лагеря увидел небольшую группу людей, бредущих по изрезанной колеей дороге. Четверо мужчин и три женщины. Ох эти женщины! Он почти уже повернул назад, но вдруг решил поехать быстрее и нагнать их. В конце концов, они направлялись к морю, а его путь вел к горам.
Подъехав ближе, он нахмурился. Определенно идущий впереди мужчина был ему знаком. Настоящий гигант, соломенные волосы, массивные мускулы, как у германцев… Бургунд! О боги, это был он, Бургунд! А позади него — Луций Декумий и его два сына!
Бургунд узнал Сертория. Мужчины пришпорили коней и помчались навстречу ему. Маленький Луций Декумий подгонял свое животное, чтобы не отстать. Вероятно, Луций Декумий-младший не хотел упустить ни слова в предстоявшем разговоре.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Серторий, после
— Мы заблудились, вот что, — сказал Луций Декумий, зло глядя на Бургунда. — Эта куча германского дерьма поклялся, что знает дорогу! Но так ли это? Ничего он не знает!
Бургунд годами выслушивал нескончаемый поток брани и оскорблений из уст Луция Декумия. Это сделало гиганта невосприимчивым к ругательствам, поэтому он, как всегда, терпеливо пропустил их мимо ушей и просто глядел на малорослого римлянина, как бык глядит на комара.
— Мы пытаемся найти земли Квинта Педия, — сказал Бургунд в своей манере медленно тянуть слова на латыни и улыбнулся Серторию. На свете было немного людей, кому он симпатизировал. — Госпожа Аврелия собирается привезти свою дочь в Рим.
И тут показалась она. Она медленно ехала на крепком муле. Спина прямая, прическа безукоризненна, ни пылинки на желтовато-коричневом дорожном платье. С нею была ее огромная служанка Кардикса и еще одна, которую Серторий не знал.
— Квинт Серторий! — воскликнула Аврелия, присоединяясь к ним и незаметно беря инициативу в свои руки.
Вот это женщина! Серторий говорил Норбану, что ценит лишь одного человека из своей родни — свою мать, но он совсем забыл об Аврелии. Как ей удается быть красивой и в то же время благоразумной, он не знал. И все же она оставалась единственной женщиной во всем мире, которая была и умной, и красивой. В дополнение к этому она была благородной, как мужчина, она не лгала, не ныла, не жаловалась, она много работала, она занималась своим делом. Они были почти ровесники — сорок лет — и знали друг друга с тех самых пор, как Аврелия вышла замуж за Гая Юлия Цезаря двадцать лет назад.
— Ты видела мою мать? — спросил Серторий, когда они отъехали чуть в сторону от остальной группы.
— Не видела с прошлогодних ludi Romani. Но ко времени следующих Игр она опять приедет к нам. Это уже вошло в привычку.
— Ужасная старуха, она никогда не будет жить в моем доме, — пожаловался он.
— Она одинока, Квинт Серторий, а твой дом — такое одинокое место. У нас она находится в центре событий, и ей это нравится. Я не говорю, что ей это будет нравиться и после того, как заканчиваются Игры, но раз в году для нее это полезно.
Удовлетворенный сведениями относительно матери, которую он очень любил, Серторий снова вспомнил об их затруднительном положении.
— Вы действительно заблудились? — спросил он.
Аврелия со вздохом кивнула:
— Боюсь, что да. Подожди, когда мой сын услышит об этом! Он никогда мне этого не простит. Но он не мог покинуть Рим, будучи фламином Юпитера, поэтому я вынуждена довериться Бургунду, — печально объяснила она. — Кардикса говорит, что он в состоянии заблудиться между Форумом и Субурой, но я, признаюсь, считала ее слишком пессимистичной. Теперь вижу, что она нисколько не преувеличивала.
— Луций Декумий и его мальчики тоже бесполезны.
— За пределами города — абсолютно. Однако, — добавила она, — я не могла бы найти более заботливого и надежного эскорта, а теперь, когда мы встретили тебя, уверена, мы скоро прибудем к Квинту Педию.
— Не так уж и скоро, но определенно я могу указать вам верную дорогу. — Серторий внимательно оглядел ее одним глазом. — Приехала, чтобы забрать своего птенчика домой, Аврелия?
Она покраснела:
— Не совсем так. Квинт Педий написал мне и попросил меня приехать. Очевидно, и Сципион, и Сулла стоят лагерем на границах его земель, и он чувствует, что Лия будет в безопасности в другом месте. Но она отказывается уезжать!