Фавориты у российского престола

Воскресенская Ирина

А что должен был переживать Потёмкин, обвинённый фактически в воровстве? И нужно ли удивляться, что светлейший, находясь в хандре, иногда целую неделю не снимал халата, никого не принимал и не выходил из дома?

Пропрусская партия Наследника престола, к которой, как уже говорилось, примыкали Н. И. Салтыков, Н. И. Репнин и которую поддерживал П. А. Зубов, главный организатор атак на Потёмкина, обвинила светлейшего в том, что Россия вошла в тяжелейший кризис во внешней политике в результате его неправильных действий, приведших ко Второй Русско-турецкой войне. И вот теперь, в мае 1791 года, в условиях еще не оконченной войны с Турцией, Англия и Пруссия стали угрожать России войной, вызванной якобы необходимостью защитить Турцию от российских нападок. На самом деле Европа, недовольная политическим,

экономическим и военным усилением России, понимая, что царствование Екатерины II держится в основном на деятельности Потёмкина, и желая вместо Екатерины посадить на трон цесаревича Павла Петровича, связанного с европейскими политиками узами заговора, предприняла очередную атаку на светлейшего князя Потёмкина Платон Зубов, как бы охваченный патриотическим чувством, советовал Екатерине начать войну с Англией и Пруссией. Стареющая и больная императрица, влюблённая в своего молодого фаворита, всегда была готова последовать его совету. Потёмкину пришлось использовать все средства, чтобы уговорить Екатерину не делать этого, потому что Россия, истощенная войной с Турцией, не смогла бы выдержать еще одной войны, да еще сразу с двумя сильными государствами. Потёмкин предлагал разрешить этот внешнеполитический кризис дипломатическим путём. В июне 1791 года Потёмкин созвал в Петербург представителей Англии и Пруссии и провёл с ними переговоры так, что они поняли, насколько сильна Россия в военном отношении, признали справедливость требований России к Турции и вынуждены были отказаться от своих военных планов. Это была еще одна победа Потёмкина, теперь уже как замечательного дипломата.

Чтобы доказать военное превосходство России не на словах, а на деле, главнокомандующий Южной армией генерал-фельдмаршал Потёмкин отдал приказ о возобновлении военных действий против Османской империи. 31 июля 1791 года при мысе Калиакрия вице-адмирал Ф. Ф. Ушаков одержал над турками блистательную победу на море, разгромив почти весь турецкий флот. Турки, ошеломлённые этой победой, готовы были подписать мирный договор на любых приемлемых для России условиях.

Потёмкин, находившийся в то время в Петербурге на торжествах в связи с победой при взятии Измаила, поспешил в свою ставку в Бендеры, а затем в Яссы, где проходили переговоры с турками, но опоздал на три дня.

Оставленный в качестве главнокомандующего Южной армией на время отсутствия Потёмкина князь Н. В. Репнин, член пропрусской партии и сторонник великого князя Павла Петровича, удивительным образом поторопился и до приезда Потёмкина, 31 июля 1791 года, в день победы Ушакова на море, подписал унизительные для России предварительные условия мира. Вернувшись, Потёмкин взял переговоры в свои руки и сумел отчасти исправить «ошибку» Репнина Для него завершение Второй Русско-турецкой войны было на этом этапе главным делом его жизни. Но довести это дело до конца ему не удалось. Он вернулся из Петербурга совершенно больной. Встреча с Екатериной показала ему со всей очевидностью, что теперь ему дана как фавориту — государственному мужу полная отставка Императрица уже не желала считаться с его мнением; влюблённая в молодого карьериста Зубова, она его представляла не только как любовника, но как государственного деятеля, не понимая, что он таковым быть не может, что он уже начал предавать её в надежде на своё блестящее будущее при Павле.

Превозмогая себя, через силу, Потёмкин продолжал работать: давать распоряжения по армии в Бендерах и вести переговоры с турками. 5 октября 1791 года, по дороге из Ясс в Николаев, торопясь на переговоры с турками, он почувствовал себя плохо. С ним была его любимая племянница, графиня Александра Васильевна Браницкая (рожденная Энгельгардт), приехавшая к нему, как только узнала о его болезни. Карету остановили, Потёмкина вынесли из кареты и положили на траву на обочине дороги, но время его пришло: он скончался.

На дороге, в том месте, где умер Потёмкин, Александра Васильевна Браницкая поставила ему памятник в виде колонны. Она заказала художнику Казанове картину, изображавшую кончину Потёмкина. Картина эта не сохранилась, но художник Скородумов по этой картине создал известную гравюру «Смерть Потёмкина».

Узнав о его смерти, Екатерина II

сказала: «Теперь не на кого опереться». Несмотря на то что она постоянно возвеличивала Зубова, она прекрасно понимала, что такого, как Потёмкин, в её окружении никогда до него не было, нет и не будет.

Императрица Екатерина II пережила Потёмкина на пять лет. За это время её правления с фаворитом Платоном Зубовым ничего выдающегося, полезного для России в «золотом веке», как окрестили екатерининское время, не произошло. Повидимому, «золотым веком» был екатерининский век с Потёмкиным.

Екатерина приказала захоронить тело Потёмкина в церкви Св. Екатерины в Херсоне. А в ограде церкви воздвигнуть ему памятник.

В 1798 году император Павел I приказал тело Потёмкина вынуть из склепа и предать земле, а памятник уничтожить. Павел продолжал считать Потёмкина своим врагом, из-за которого его мать так долго держалась на троне, и потому его политикой было замалчивание заслуг великого государственного деятеля или принижение его роли, опорочивание его деяний, приписывание его деятельности другим лицам.

В советское время значение Потёмкина как исторической личности также всячески принижалось, но по той причине, что он был, во-первых, фаворитом Екатерины II, а во-вторых, светлейшим князем и генерал-фельдмаршалом.

Однако теперь многие историки восстанавливают правду и воздают Потёмкину должное как одному из самых ярких государственных деятелей, полководцу, строителю оборонительных линий, городов и крепостей, дипломату, считавшему, что военные конфликты надо снимать не штурмами и гибелью людей, а мирным путём — договорённостями.

Григорий Александрович Потёмкин являл собой классический пример фаворита у русского престола. Он оставался фаворитом в государственных делах после того, как перестал быть любовником императрицы, фаворитом на уровне Императорского двора как центра управления Россией.

Но вернёмся в тот 1775 год, когда Потёмкин получил отставку как фаворит-любовник при Императорском дворе. Лето этого года Екатерина провела в Москве, в доме у Пречистенских ворот (где теперь метро «Кропоткинская»), принадлежавшем князьям Голицыным Сохранилась память о том, что в июле императрице пришлось встречать победителя в Первой Русско-турецкой войне генерал-фельдмаршала П. А. Румянцева-Задунайского. Екатерина II, в русском сарафане, счастливая победами над турками, встретила Румянцева на крыльце голицынского дома, обняла и расцеловала его. В его свите выделялся статный, могучий, очень красивый мужчина. Фельдмаршал, заметив, как взглянула на его адъютанта императрица, тотчас представил ей этого в полном смысле красавца, отозвавшись о нём весьма лестно как о человеке образованном, трудолюбивом, храбром и честном Это был Пётр Васильевич Завадовский (1739–1812).

Дворянский и графский род Завадовских был известен с середины XVII века, когда основатель рода польский дворянин Яков Завадовский поступил на службу к русскому царю Михаилу Феодоровичу и переселился в Малороссию.

Отец Петра Васильевича Завадовского был небогатым помещиком Стародубского уезда Черниговской губернии. Кроме Петра, у него было еще два сына: Яков, ставший бригадиром и председателем Новгород-Северской гражданской палаты, и Илья, дослужившийся до чина статского советника.

Пётр Васильевич Завадовский получил хорошее образование в иезуитском училище, а затем в Киевской духовной академии. Начал он свою службу вместе с Безбородко в канцелярии малороссийского губернатора графа П. А. Румянцева (Задунайского). После встречи с императрицей и представления ей Завадовского в 1775 году генерал-фельдмаршал, граф П. А. Румянцев рекомендовал Екатерине II, по её просьбе, для Кабинета Ея Величества Петра Завадовского и Александра Безбородко. Императрица особо выделила своим вниманием Завадовского, красивого, хорошо воспитанного, образованного и скромного молодого человека Она подарила ему бриллиантовый перстень со своим именем и назначила своим статс-секретарём, но скоро пожаловала ему чин генерал-майора и звание генерал-адъютанта Ея Величества и сделала его своим фаворитом. Когда Потёмкин в апреле 1776 года вернулся во дворец после ревизии Новгородской губернии, он обнаружил, что Завадовский уже поселён в его бывших апартаментах.