Файл №107. Лед
Шрифт:
— Вот именно! — вспылил Молдер. — А что мы про него знаем? Может быть, этот организм лежит себе в спячке еще в каком-нибудь кратере…
— Если мы не убьем его сейчас, — зло перебила Скалли, — то мы рискуем последовать за Рихтером и Кэмпбеллом и приставить пистолеты к виску.
— А если мы его убьем, — так же зло ответил Молдер, — мы не будем знать, как его остановить в будущем.
— Молдер, то, что ты предлагаешь, — это бе-зу-ми-е, — по слогам выговорила Скалли. — У нас нет ничего, даже толкового
Она развернулась и вышла из отсека. Молдер шагнул за ней.
— А ты уверена, что твои слова насчет Нью-Йорка не исполнятся через полгода, через пять лет? — спросил он. — Мы ничего не узнаем,
если поступим как испуганные дети — выбросить бяку и больше ее не трогать.
— Может быть, — ответила Скалли. — Очень может быть, что ты и прав. Но сейчас мы совершенно бессильны. Мы ничего не сможем сделать!
— Можем, — очень спокойно ответил Молдер. — Мы можем разобраться хотя бы в том, что нам по силам.
Мэрфи как неприкаянный бродил по отсеку и действовал мне на нервы. Всякий раз, когда он проходил у меня за спиной, я невольно поворачивался и следил за ним. Наконец геолог тяжко вздохнул, сел за стол и сунул в уши «ракушки» своего плеера, с которым никогда не расставался. Я снова повернулся к Нэнси. А двое федералов орали друг на друга в холодном отсеке.
— Скажи мне, что здесь жарко, — попросила Нэнси.
Я исподлобья поглядел на нее.
— Система кондиционирования не работает, — неохотно включился я в старую игру. — За бортом — минус сорок, ветер, а здесь страшная жара и духота.
Я даже почувствовал, как по спине вдоль позвоночника потекла противная струйка пота. Только я не знал, отчего я вспотел. Уж точно — не от жары. Нервы у всех были натянуты. И какое-то внутреннее атавистическое чувство говорило мне, что это нервное напряжение должно вскоре разрядиться взрывом.
— Ты не слышишь, — спросила Нэнси, — о чем они там спорят?
Я, кряхтя, уселся за стол. Век бы мне не слышать этих споров.
— Наверное, обсуждают свои правительственные секреты.
— Ты думаешь, — живо обернулась Нэнси, — они все знали еще до того, как мы сюда попали? Santa simplicitas! Я тяжело глянул на женщину. Выглядела Нэнси не ахти — лицо заострилось, вокруг глаз проступили темные круги. Нервы у нее всегда были ни к черту, а за последние несколько часов она измоталась вконец.
— Да, я в этом просто уверен.
Вопли зазвучали громче, уже в коридоре, соединяющем центральный отсек с холодным. Нэнси оглянулась на голоса. Точнее, слышался только один голос — Скалли. Мы переглянулись. Похоже, нам в голову пришла одна и та же мысль.
— Зараженная кровь Медведя попала на Скалли, — сказал
— Кровь попала и на тебя, — уклончиво отозвалась она.
Я швырнул на стол планшет с результатами исследований крови трупов, который до этого вертел в руках, просто чтобы их чем-нибудь занять, чтобы не была заметна мелкая предательская дрожь пальцев. Вышел в коридор. Нэнси потянулась следом. За ней — Мэрфи.
— Откуда ты знаешь, — услышали мы голос Молдера, — что он не заразный?
— Может быть, и заразный, — кричала Скалли. — Нужно взять эти зараженные тела, вытащить на лед и сжечь!
— Вы что-нибудь от нас скрываете, агент Скалли? — спросил я, выходя из отсека в коридор. — Вы в порядке?
Она взглянула на меня недоуменно, а потом одарила взглядом оскорбленной невинности.
— Да, — ответила она с некоторой задержкой, — все в порядке.
— Вы что-то разнервничались, — продолжал я.
Она машинально кивнула, потом подняла на меня взгляд, начиная понимать, что я имею в виду.
— Вы куда это клоните?! — напустилась она на меня.
«А куда я еще могу клонить? — подумал я. — Мы здесь, как в каком-нибудь детективе—в одной комнате и все под подозрением».
Молдер вклинился между мной и своей буйной напарницей.
— Ладно, — сказал он, — давайте успокоимся. День у нас был длинный и трудный, мы
все испуганы, мы все устали. Давайте не будем бросаться друг на друга. Ну, — усмехнулся он невесело, — по крайней мере, если нет на то веской причины. Может, мы все пойдем и поспим, а?
Миротворец из него, по-моему, никакой. Скалли со злостью смотрела на меня, я ей отвечал полной взаимностью. Выглядела она лишь чуть получше Нэнси, а вымоталась заметно сильнее. Я оглядел присутствующих. Кроме Мэрфи, стоявшего с невозмутимым видом, все так и дышали подозрительностью.
— Вы издеваетесь, наверное? — спросил я Молдера. Почему-то мне в этот момент даже не пришло в голову, что он может говорить всерьез. — Думаете, кто-нибудь из нас сможет сейчас заснуть? Ребята, будем смотреть правде в глаза. Мы должны осмотреть друг друга. Если у кого-то есть пятна, этот человек должен быть немедленно изолирован. Я думаю, вы все согласны со мной?
Воцарилась длинная пауза.
— Кто будет осматривать? — задала вопрос Нэнси. — Ты? — она смотрела на меня с некоторой надеждой.
— Нет, — решительно одернула ее Скалли, — мы все разденемся друг перед другом. Никаких секретов.
Я поднял брови. «Ну-ну, — мелькнула мысль, — хотелось бы в это верить».
«Друг перед другом», конечно, модифицировалось в «мальчики — направо, девочки — налево». Женщины отошли за шкаф установки кондиционирования. Мы начали стаскивать с себя свитера и рубашки.