Файл №119. И пала тьма
Шрифт:
– Входите.
Молдер вошел и прикрыл за собой тяжелую дверь.
– Спасибо, что согласились принять меня в столь поздний час, сэр, сказал Молдер.
Скиннер не выглядел усталым, несмотря на то, что провел весь день в кабинете. В углу, в тени, Молдер заметил еще одного человека, сидящего в кресле, и подозрения, зародившиеся по дороге сюда начали приобретать все более отчетливые очертания. Человека, сидевшего в тени, они со Скалли между собой называли "Курильщиком". Ни его настоящего имени, ни должности они не знали. Человек
– Я слушаю вас, агент Молдер, - предложил начинать беседу Уолтер Скиннер.
– Скажите, вы знали, приказывая мне отправиться в помощь к маршаллам для поимки беглецов, что в тюрьме Камберленд разразилась эпидемия смертельной неизвестной болезни?
– Это имеет отношение к делу?
– неожиданно подал голос Курильщик.
– Да, - твердо сказал Молдер.
– Если бы мы знали, что нас ждет...
– То ничего бы не изменилось, - сказал Скиннер.
– Что вам удалось выяснить?
– В тюрьме эпидемия смертельной болезни. Один из сбежавших заключенных мертв - я видел его обезображенный заразой труп. Второй еще на свободе и очень вероятно, что он тоже болен. Неизвестно, сколько людей он успеет заразить.
– Что за болезнь? Как она развивается, как передается? Вирусы, бактерии, воздушно-капельным путем? Вы все это выяснили?
– Этим вопросом занимается Скалли, - ответил Молдер и подумал, что что-то она давно не звонила (заснула там, что ли?).
– Одно я знаю совершенно точно - заболевание смертельно. Убивает жертву не более чем за тридцать шесть часов, цикл может проходить и значительно быстрее. Необходимо объявить карантин в округе. Поэтому я и приехал к вам.
– Это невозможно сделать, - сухо ответил Скиннер.
– Занимайтесь своим делом - помогайте ловить сбежавшего заключенного. Где он сейчас, с кем? Сколько людей вокруг него? Молчите?
– Если вы ничего не предпримите, я обращусь в газеты и люди узнают о грозящей им опасности.
– В тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году в Сакраменто, в Калифорнии, была вспышка язвенной лихорадки, - подал голос Курильщик. Правда вызвала бы панику, которая стоила бы сотни жизней. Мы справились с заболеванием, контролируя информацию.
– Нельзя защищать народные массы, если им лгать, - сказал Молдер. Он злился все сильнее и в первую очередь на себя - за то, что бессилен что-либо предпринять.
– Так происходит каждый день, - равнодушно заметил Курильщик.
– Но я не собираюсь этому потворствовать, - ответил Молдер и направился к дверям.
– Между прочим, - кинул ему в спину курильщик, - вы уже потворствуете. Сколько человек заразилось, пока вы здесь стоите и ничего не делаете? Десять, двадцать? Что такое правда, агент Молдер?
– Агент Молдер, - жестко сказал Скиннер.
– Ваша задача сейчас выяснить как можно больше о природе заболевания и поймать сбежавшего заключенного. Это приказ. Все остальное предоставьте решать
– Да, сэр, понятно, - зло процедил Молдер и вышел из кабинета, хлопнув дверью.
7.
Анализ крови Скалли дал отрицательный результат - она здорова, смертельная зараза у нее не обнаружена. Колоссальное напряжение, державшееся все это время бездеятельного ожидания, спало, вызвав бешеное биение сердца.
Где-то внутри сознания она верила, что не может вот так просто заразиться и умереть, но логика говорила обратное. Теперь же она твердо знала, что опасность умереть подобно доктору Осборну ей не грозит.
Пока не грозит, если она не будет соблюдать осторожность. Полностью опасность минует когда она окажется вне пределов тюрьмы. Но об этом она сейчас не думала - она поспешила к доктору Осборну, надеясь, что он уже пришел в сознание.
Она нашла его в отдельной палате, в закрытом агрегате, к которому были подведены кислородные шланги и вставлен микрофон для переговоров.
Он лежал с закрытыми глазами, лицо его неуловимо изменилось - сейчас оно было изможденным и беззащитным, возможно этому впечатление способствовало отсутствие очков. След на переносице от оправы лишь подчеркивал это.
– Доктор Осборн, - без особой надежды окликнула его Скалли, склонившись перед переговорным устройством медицинского агрегата, надежно защищающего ее от заразы.
– Доктор Осборн, это я Дэйна Скалли. Вы слышите меня?
Как ни странно он открыл глаза.
– Мисс Скалли?
– мембрана переговорного устройства чуть искажала его голос.
– Я еще жив?
– Да, живы. И вам еще надо многое успеть мне рассказать. Анализ дал отрицательный результат - я не заражена. Я выйду отсюда и правду о вашей гибели узнают все.
– Да, я стою одной ногой в могиле, для меня это не секрет... Как мало я сделал... Моя книга... Мисс Скалли, вы же врач?
– Да.
– Я писал книгу. Про гормоны, выделяемые пацифагой эмаскулата, это тропические насекомые... Вы мне можете обещать, что закончите книгу или хотя бы передадите ее в мой университет в Канзасе? Я ведь преподавал в университете, пока не соблазнился посулами компании. Заработать хотел... Да! Я хочу написать письмо бывшей жене. Мисс Скали, вы можете написать письмо?
– Да, доктор Осборн, - она достала из сумочки записную книжку и авторучку.
– Я все запишу и отправлю. Диктуйте.
Он долго и нужно, подолгу отдыхая с закрытыми глазами, диктовал пространное послание, вся суть которого заключалась в том, что он просил прощения за то, что был не самым примерным мужем и отцом восьмилетней девочки и просил не вспоминать о нем плохо.
Наконец Скалли записала адрес и убрала письмо в сумку, заверив, что все будет отправлено.
Ей не терпелось услышать тайну, которую мог поведать доктор Осборн, но она сдерживала себя, стараясь не оскорбить умирающего торопливостью.