Файл №122. Истошные сны
Шрифт:
Помещение выглядело странно — без мебели, школьных досок и компьютеров. Стена слева была забрана металлической решеткой, сквозь которую проглядывали внутренности некоего гигантского механизма.
У стены справа обнаружились еще двое в белых халатах и один тип в сером костюме. Троица с интересом разглядывала лопасти турбины, закрепленной в цилиндрической нише. Впрочем, они тут же переключили свое внимание на гостей. Однако интерес сменился явной досадой…
— Вот здесь я
— А как он сюда попал? — спросила Скалли.
— Не знаю. — Китс снял очки и глянул на Скалли подслеповатыми глазами. Дверь в трубу открывается только снаружи. Через компьютер, — в голосе его зазвучало раздражение. — Здесь утром побывала полиция. Сколько можно рассказывать об одном и том же!
Скалли решила проигнорировать его нежелание говорить:
— А мог это быть несчастный случай?
— Вряд ли! — Китс протер очки носовым платком и вернул их на нос. — Только если Берт решил испытать работу трубы на собственном теле.
— Совсем недавно умер еще один член вашей команды, верно?
Ответил Скалли тип в сером костюме:
— Да, Артур Грейбл. Он погиб в автокатастрофе, прошлой осенью, в ноябре. Тип подошел к Молдеру, протянул ему руку. — Фрэнк Нолет. Я тоже работаю над проектом.
Скалли отметила, что этот Нолет слишком красив для ученого сухаря: большие глаза, прямой нос, квадратный, с ямочкой подбородок. Впрочем, Господь наделяет красотой не только фотомоделей…
— А вы уверены, что осенняя автокатастрофа была несчастным случаем?
Глаза Китса широко распахнулись за стеклами очков:
— Вы к чему это?
— Видите ли… — Скалли помедлила. — Ведь ваша работа представляет собой реальную мишень для промышленного шпионажа.
Китс и Нолет переглянулись. Похоже, такая мысль никогда не приходила им в голову.
— Кто это написал?
Скалли оглянулась. Пока она задавала вопросы ученым, Молдер успел приступить к осмотру лаборатории. Сейчас он стоял перед доской с уравнениями и внимательно разглядывал написанное.
Ученые гуськом вышли из аэродинамической трубы, приблизились к доске.
— Мы пишем здесь все, — сказал Китс. — Вчера писал я.
Молдер показал на нижнюю строчку:
— Смотрите, последнее уравнение, похоже, написано совсем не той рукой, что все остальное.
— Берт оставался работать, когда я уходил вчера домой, — продолжал Китс.
— И этой строчки, по-моему, не было, хотя настаивать не берусь… Во всяком случае, на руку Сорнуэла это не похоже.
Фрэнк Нолет вытащил из кармана футляр для очков. Очки у него оказались старомодными, в толстой роговой оправе. Нацепив их на нос,
— Я этого тоже не писал, — сказал профессор-маньяк, ознакомившись с надписями, снял очки и вновь превратился в фотомодель.
Скалли показалось, что голос его чуть дрогнул, но в остальном ученый выглядел абсолютно спокойным.
Молдер заглянул в папку с бумагами:
— А как насчет Роланда Фуллера?.. По данным полиций, Фуллер был единственным человеком, кто присутствовал в лаборатории вместе с доктором Сорнуэлом.
— Да ну, — сказал Китс. — Роланд не смог бы написать такое и во сне.
— Почему вы в этом уверены? — спросила Скалли.
Китс беспомощно оглянулся на коллегу.
— Потому! — красавчик Нолет ухмыльнулся. — Скажем так… Роланд Фуллер не слишком похож на специалиста по реактивным двигателям. Он аутетик.
«Наследие», приют для аутетиков
Колсон, штат Вашингтон
26 апреля 1994
Роланду было очень грустно. Ночью ему опять приснился истошный сон.
Дом с высоким крыльцом. На ступеньках мама. Кто-то большой и сильный, держа Роланда за руку, ведет его к черной машине. Роланд не желает идти, ему жутко и хочется вырваться, броситься назад, к дому. К маме…
— До свиданья, Роланд! — говорит мама. — Мы будем часто видеться.
Но Роланд понимает, что видеться они не будут, и начинает плакать.
Страшный сон снился ему уже тысячу раз, и после него всегда становилось очень грустно. И чтобы грусть ушла, надо было сесть за стол, взять зеленую бумагу и начать клеить звездочки. Зеленая бумага была веселой, и звездочки, ложась на нее, радовались. Им нравилось выстраиваться в цепочки на зеленой бумаге. Так было всегда. Но не сегодня. Сегодня звездочки грустили. И Трейси грустила тоже.
Поэтому Роланд взял красный фломастер и крупно написал на зеленой бумаге ее имя. Имя получилось красивым, но, чтобы сделать его еще красивее, Роланд приклеил вокруг семь звездочек. А потом протянул бумагу Трейси.
— Трейси, вот… Подарок. Тебе.
Трейси отложила фломастер, взяла подарок в руки. Буквы она знала не очень хорошо. Но справилась.
— Трей-си-и, — прочитала она. И улыбнулась.
Роландова грусть тут же убежала назад, в сон. Потому что там ей было самое место.
— Со звездочками!
— Ой, Роланд! — Трейси продолжала улыбаться. — Спасибо!
Роланду стало вдруг неудобно от ее взгляда. И чтобы спрятать это неудобство, он вытащил из кармана другой лист бумаги, развернул его.