Файл №122. Истошные сны
Шрифт:
Лист был белым, но теперь звездочки станут радоваться и на белом. Ведь там жили циферки. Как в компьютере… А рядом с циферками развеселится кто угодно. Даже самый истошный сон.
— Роланд!
Роланд обернулся.
В комнату вошла миссис Стоуди.
— Роланд, к тебе пришли гости. Они хотят с тобой немного поговорить.
Роланду вдруг стало страшно. Как в истошном сне… И очередная звездочка вместо белого листа с циферками приклеилась прямо на коричневый стол. А там ей было не место.
— Ой-ей-ей! Я промахнулся. Извините…
— Ничего страшного! — Миссис Стоуди улыбнулась ему. — Трейси, помоги мне пожалуйста. Пойдем-ка в комнату с телевизором.
Трейси
— До свиданья, Роланд! — говорит мама. — Мы будем часто видеться.
Без Трейси Роланду стало еще страшнее.
Миссис Стоуди, хозяйка приюта, сразу воспротивилась желанию незваных гостей побеседовать с Роландом Фуллером. Даже удостоверения агентов Федерального Бюро поначалу не помогли. Судя по всему, она была из тех женщин, что считают, будто вокруг них вертится весь мир. А для них самих на первом месте — собственная семья. Правда, этой даме семью, похоже, заменил приют для аутетиков, но сговорчивости ей сей жизненный факт не добавил. Этакая наседка со своими цыплятами, а они, Молдер и Скалли, надо думать, ястребы в небе, только и думающие, как бы схватить беззащитного цыпленка…
Ну, ястребы не ястребы, но хозяйке все-таки пришлось сдаться: закон — он и в приюте для аутетиков закон.
Впрочем, если не весь мир, то благотворители вокруг миссис Стоуди определенно водились. Хозяйство ее пребывало в полном порядке: коридоры — с ковровыми дорожками; в столовой — большой ковер и камин; очень даже приличная мебель. Нет, эта миссис Стоуди определенно знала свое дело. За такой хозяйкой аутётикам, надо думать, живётся как за родной мамой.
— Пойдемте в комнату для занятий, — сказала миссис Стоуди. — Роланд сейчас должен быть там. Вместе с Трейси. Они любят бывать друг с другом.
Роланд вытащил из коробки звездочку, угостил ее капелькой клея и прилепил на бумажный лист.
— Ты, наверное, любишь звездочки? — спросила Скалли. — У меня тоже есть похожие. — Она сняла с шеи платок и положила на стол. — Вот, видишь?
— Сто сорок седьмая, — в голосе аутетика прозвучало нечто, похожее на восторг.
— Что? — не поняла Скалли. Правая рука Роланда медленно потянулась в сторону платка, длинный палец с обкусанным ногтем указал на одно из серебристых пятнышек.
— Звездочка сто сорок седьмая.
Внимание Молдера вдруг привлек бумажный лист, лежащий перед аутетиком. Тут и там, среди многочисленных звездочек, красовались коряво написанные цифры.
— Я смотрю, тебе нравятся и цифры.
Рука аутетика дернулась, обмякла, упала на стол. Глаза его вдруг закатились. Рука снова дернулась. Полетела со стола прозрачная коробка, звездочки дождем посыпались на ковер.
И все изменилось. Движения Роланда стали стремительными. Он вскочил, обежал стол, опустился на колени. Пальцы правой руки ухватили звездочку, положили на ладонь левой.
— Первая!
— Роланд, давай я тебе помогу! — Скалли тоже опустилась на колени.
— Вторая! Третья! Четвертая! — голос Роланда становился громче и тоньше.
— Пятая! Шестая!
— Роланд, у тебя все в порядке? — растерянно спросила Скалли, не решаясь притронуться к разбросанным по ковру кусочкам фольги.
А Молдер рассматривал бумажный лист. До того как клеить на него звездочки, лист явно сгибали. Но не это было главным. Цифры среди звездочек повторялись единица, двойка, пятерка и шестерка. А вот накарябано число — 15626. А вот оно же — столбиком, сверху вниз. А здесь, в правом нижнем углу, — оно же, по диагонали. В левом — снизу вверх. Всего оно повторялось пять раз.
— Седьмая! Восьмая! Девятая! — голос аутетика натягивался, как гитарная струна.
— Роланд! — заволновалась Скалли, по-прежнему стоя на коленях. — Роланд, с тобой все нормально?
— Десятая! Одиннадцатая! Двенадцатая!
— Что здесь происходит? — В комнату влетела хозяйка приюта.
— Тринадцатая! Четырнадцатая!
Скалли поднялась с колен, пожала плечами, взяла со стола платок, повязала на шею.
— Чем вы его так расстроили? — Миссис Стоуди бросилась к Роланду.
Сейчас она и в самом деле напоминала наседку, озабоченную лишь своим цыпленком.
Голос цыпленка перешел в визг:
— Пятнадцатая! Шестнадцатая!! Семнадцатая!!!
И Молдер понял, что добиться им и в самом деле ничего не удастся. По крайней мере, сегодня.
Региональное отделение ФБР
Сиэтл, штат Вашингтон
26 апреля 1994
В общем-то, Скалли не удивила неудача, постигшая их в приюте для аутетиков. Конечно, этот Фуллер что-то вчера видел. Иначе бы он так не испугался, когда они начали задавать свои вопросы… Но попробуй-ка вытащи из него, что именно он там видел! Да, если Сорнуэл был убит, то практически убийца ничем не рисковал. Как ни крути, а показания аутетика вряд ли могут быть приняты во внимание судом. И если Сорнуэл был убит, то убийцей был кто-то из своих. Тот, кого Сорнуэл не опасался. Тот, кто мог свободно проникнуть в лабораторию. Тот, кто прекрасно знал, что свидетель из Роланда Фуллера нулевой. А таких всего пятеро. Нолет, Китс и трое лаборантов. Лаборанты ко времени убийства уже давно покинули институт. Нолет и Китс утверждают, что сделали то же самое. И не просто утверждают — охрана зафиксировала их уход. Сначала Нолета, а через семь минут Китса. Проблема лишь в том, что все упирается именно в минуты. Если бы по состоянию тела можно было определить абсолютно точное время смерти! А так… То ли Сорнуэ умер за пять минут до ухода Китса, то ли через пять минут после его ухода. И какой мотив? Ну, Старбак, мотив-то может быть любым… От зависти к научным достижениям до ревности, связанной с неизвестной пока женщиной. Вот только не очень мне верится, что убийца — Китс. Уж скорее им мог бы оказаться этот красавчик Нолет. Есть в нем нечто порочное…
— Ты не пересчитывала звездочки на своем платке?
— Что? — Скалли с трудом оторвалась от размышлений. И удивилась: — Нет, конечно!.. Зачем?
— А ты пересчитай. Для интереса.
Скалли хотела рассмеяться, но поняла вдруг, что напарник не шутит. Пожала плечами и сняла с шеи платок.
— Сто сорок семь, — сказала она, закончив счет. Ого!
— Вот именно! — Молдер покивал. — И аутетику потребовалось на эту работу гораздо меньше времени, чем тебе. — Он достал из папки образцы почерка всех работников лаборатории «Мэйхан», взятые в институте, и фотографию доски с уравнениями. — Ладно, пошли. Начнем с графологической экспертизы.
Через десять минут они сидели у графологов и наблюдали за действиями эксперта. Та колдовала над бумажными трофеями недолго.
— Я готова. — Эксперт спроецировала на настенный экран увеличенную фотографию. — Все уравнения на доске написаны двумя людьми. Вот это, это и это, — эксперт соответственно коснулась указкой верхних строчек, — принадлежит руке доктора Китса. Последнюю же строчку определенно написал кто-то посторонний. Она совершенно не похожа ни на один из принесенных вами образцов.