Файл №312. Инстинктивное отвращение
Шрифт:
– У Бемби также был…
– Что?
– опять переспросила Скалли, теряя мысль.
– У доктора Беленбаум.
– Так ее зовут Бемби, - голос Скалли сделался язвительным от ревности
(так вот оно значит как!).
– Да. Оба ее родителя были натуралистами. Ее теория такова: НЛО - это гигантские рои насекомых, которые пролетают над воздушными электрическими полями.
– Так ее зовут Бемби?
– снова спросила Скалли, потому что ей показалось, что в первый раз ревнивую реплику Малдер пропустил мимо ушей.
Малдер
– Скалли, можно я сделаю тебе одно признание?
– Да, конечно, можно, - оттаяла Скалли.
– Терпеть не могу насекомых, с чувством высказался Малдер.
– Вообще-то многие люди терпеть не могут насекомых, это естественное, инстинктивное… - Скалли взяла привычный ученый тон.
– Нет,- перебил ее Малдер, отходя от окна и снова забираясь под одеяло,- я не то что их боюсь, я их ненавижу. В один прекрасный день, когда я был маленький, я лез по дереву и вдруг заметил, что на меня ползет сучок. Мне понадобилась целая вечность для того, чтобы понять, что это не сучок.
– А кто это был? Богомол?
– Да, богомол. Я тогда так заорал. Не так, как девчонки, а так, когда на тебя нападает неизвестный доселе монстр, не имевший права знать, что мы с ним существуем на одной планете. Ты видела когда-нибудь, как голова богомола напоминает голову чужого? Тайны мира и природы открылись мне тогда. Но вместо того, чтобы побудить заняться их изучением, меня вывернуло наизнанку.
– Малдер, ты случайно не слышишь других криков?
В отеле откуда-то из дальнего номера действительно раздался истошный крик. Но, приглушенный множеством перегородок, он не испугал. Во второй раз крик зазвучал более протяжно, отчаянно, прощально.
– Что это было?
– встревожено спросила Скалли.
– Надо посмотреть, - Малдер кинул трубку.
– Малдер?!
Доктор Экерли вышел в коридор в пижаме. Из двери напротив выскочил немолодой мужчина со всклокоченными волосами, на ходу завязывая пояс халата.
– И вы тоже слышали?
– спросил он у доктора, - вон оттуда, - он оттопырил большой палец в сторону соседней двери,- да?
– Что за черт!
– выскочил в коридор еще один постоялец, тоже полуодетый и лохматый.
Втроем они приблизились к двери, из-за которой только что раздавались крики, а теперь все подозрительно стихло.
– Э-эй,- постучал в дверь Экерли,- у вас там все в порядке?
Вопрос повис перед безответной дверью в ночном коридоре мотеля. Трое соседей осторожно приоткрыли по счастью не замкнутую дверь номера. Экерли нашарил в темноте выключатель. Все трое уставились на тело, развалившееся в неудобной позе поперек кровати. По голому животу, под задравшейся майкой, ползали тараканы. По лицу тоже. Выискивали что-то в усах. Сидели перстнями на пальцах.
Все трое заорали в голос. Мешая друг другу,
Малдера с ног, но не остановились. И он не пытался их остановить. В одних джинсах, босиком, с пистолетом в руке, он шагнул в распахнутую дверь освещенного номера. Тараканов уже не было.
Лицо человека, лежащего на кровати, потеряло всякое выражение и было таким, словно он спокойно умер во сне.
Скалли уже оделась и торопливо складывала в сумочку последние мелочи, когда зазвонил телефон.
– Что на этот раз произошло?
– спросила она совершенно уже рабочим, деловитым тоном.
– Один из гостей мотеля умер.
По комнате покойника сновали полицейские. Фотограф снимал труп в разных ракурсах. Малдер подпирал стенку в углу. Он успел сходить к себе, надеть свитер и обуться.
– Я немедленно еду к тебе, - сообщила Скалли.
– На этот раз мне кажется, что он умер просто от реакции на тараканов.
– Два случая анафилактического удара в один и тот же день, в одном городе… Весьма маловероятно.
– Нет, я сказал, что у этого человека, возможно, был просто сердечный приступ.
Телевизор, который никто не додумался выключить, снова завел: к слову о массовом нашествии тараканов и о смертях, связанных с этим…
Вошел шериф, молча передал Малдеру листы с отпечатанными свидетельскими показаниями и сведения о личности умершего.
– Я думаю, этот человек просто наслушался новостей, увидел тараканов, испугался и умер.
– Малдер пребывал в замешательстве, он совсем не знал, что уже и думать, и, похоже, решил полушутками скрыть свое неуверенное состояние.
– Нет, там что-то странное происходит, Малдер.
– Скалли, напротив, была настроена весьма решительно: она уже застегивала дорожную сумку.
– Может быть, и нет, может, твои выводы действительно правильные… -
Малдер просматривал бумаги, принесенные шерифом, присев на кровать к трупу, покоящемуся пузом вверх.- Толстый истребитель тараканов умер от анафилактического удара, мальчик умер от ран, нанесенных самому себе, медэксперт - от аневризмы мозга. И везде были тараканы…
– А тот факт, что хитиновый покров был сделан из металла, тебе ни о чем не говорит?
– съехидничала Скалли.
– Из металла? Это что ты такое говоришь там?
– Малдер заметил под столом свернутую картонку, вроде упаковки для электрической лампочки, а в ней, кажется, таракана, и, разумеется, сразу перестал слышать Скалли. Он спустился на пол и на четвереньках медленно пополз к вожделенному экземпляру.
– Малдер! Я немедленно еду к тебе.
– Как хочешь, - и Малдер с облегчением отложил трубку.
Доктор Беленбаум склонилась над увеличительным стеклом. Таракана она держала пинцетом, поворачивая так и эдак и старательно рассматривая.