Файролл. Игра не ради игры
Шрифт:
Номер Девятнадцать пару секунд помолчал, видимо, считывая информацию.
– Жалоба четырнадцать тысяч триста сорок семь рассмотрена. Игровой персонаж действовал в рамках заложенной в него программы. Отказать игроку под ником «Эуыых» в удовлетворении его требований.
– Это он, гад, специально так! – тут же наябедничал я. – Сознательно вводил в заблуждение администрацию. Он такой!
Номер Девятнадцать покачал головой:
– Любой игрок имеет право подать жалобу, и мы обязаны быстро и беспристрастно рассмотреть ее. Игрок Хейген, за
У меня чуть не сорвалось саркастическое: «Нет, конечно», – но я удержался. Номер Девятнадцать запросто мог расценить это как ответ.
– Разумеется!
Девятнадцатый щелкнул пальцами.
«На вас наложено благословение «Левая длань творца». + 20 % защиты от урона огнем; + 20 % защиты от урона холодом; + 15 % защиты от ментального воздействия; + 20 % к жизненной силе; + 15 % к скорости восстановления жизненной силы; + 15 % к скорости восстановления маны. Время действия – 1 час».
– Ух ты! – восхитился я. – И это только «Левая длань». Чего ж там в «Правой»-то тогда?
– Если у вас нет вопросов по существу, я удаляюсь, – сообщил мне Номер Девятнадцать.
– Спасибо. И это, Гунтера разморозьте. Мне еще ведьму с ним бить.
– Как только я уйду, он придет в себя. Желаю хорошей игры.
И исчез. Ну знаете, как исчезает изображение в телевизоре. Хоп – и нет. Темнота и жар.
Гунтер встрепенулся:
– Я заснул, что ли?
– Да нет, просто моргнул так. Долго. Идем, что ли?
И мы пошли.
Все-таки мне очень нравится местный лес. Никаких буреломов, сухостоев, буераков и партизан. Идешь, птички поют, травка шелковистая, и пахнет приятно.
– Скажите, милсдарь Хейген, а что еще есть в той книге, что написал воин с востока?
– Ну там много чего есть, – ответил я. Если я ему сейчас все процитирую, придется объяснять, кто такой сегун, что такое какэмоно и почему самурай не должен ложиться ногами в сторону резиденции сюзерена. Долго будет.
– Ну поведайте еще хоть одну их мудрость, – попросил Гунтер.
– Если на войне самураю случится проиграть бой и он должен будет сложить голову, ему следует гордо назвать свое имя и умереть с улыбкой без унизительной поспешности.
– Да, это так. Мы с вами об этом и говорили. Непременно совершу паломничество на восток. Вы туда не собираетесь, кстати?
Опять восток. Такое ощущение, что меня сегодня просто подталкивают туда. А может, это и не ощущение? Может, так и есть?
За деревьями показался премиленький домик. Весь такой аккуратненький, с красной крышей, зелеными ставенками и белыми стенами. Стоял он на очаровательнейшей полянке, освещенной солнечным светом и покрытой цветами.
– Это логово ведьмы? – уставился я на Гунтера. – Ну ни фига себе!
– Ведьмы хитры, – качнул головой Гунтер. – И глаза могут отвести, и вообще. Не верьте ничему, милсдарь Хейген.
Я еще раз глянул на него и
– Ну да, мы на месте, – сказал я рыцарю.
Мы вышли на полянку и увидели очаровательную старушку с седыми, даже белыми, кудряшками, румяным морщинистым личиком, в белом переднике и с вязанием в руках, словно сошедшую с рождественских открыток. Она сидела на скамеечке около домика и вязала что-то, напоминавшее большой носок. Услышав наши шаги, она подняла голову.
– Здравствуйте, благородные рыцари, – сказала она приятным голосом. – Что привело вас сюда?
Глава 15
Охота и охотники (продолжение)
– Не, я не рыцарь, – ответил я старушке. – Вот он – да. А я так, воин просто.
– И что привело сюда одного рыцаря и одного просто воина? – Старушка задала вопрос, не переставая вязать. На момент мне показалось, что кончики спиц мигнули красным светом.
– Да ищем кое-кого, – не стал скрывать я. – Ведьму, страшную и ужасную.
– Так чего искать, – сказал Гунтер, скинув щит со спины и взяв его в правую руку. – Вот же она, неужели не видишь?
– Конечно вижу, – ответил ему я. – И она знает, что мы это знаем. Это, Гунтер, такие правила игры.
Я сделал несколько шагов вперед. Теперь нас разделяло не более десяти метров.
– Ну да, – сказала старушка, бойко перебирая спицами. – И пока вы еще можете уйти отсюда подобру-поздорову. Я сегодня сытая, может, и доберетесь до Фладриджа целенькие.
– А может, и нет?
– А может, и нет. Это я сейчас добрая. Кто ж его знает, что через десять минут будет. Я же женщина, настроение меняется будь здоров как!
– Какая ты женщина? – возмутился Гунтер. – Ты нелюдь! Тебя уничтожать надо!
– Не вышло по-доброму… Ну сами виноваты! – констатировала старушка. Над ее головой возникла кроваво-красная надпись:
«Ведьма Фрида. 26-й уровень».
Она встала и развела руки, в каждой из которой было по спице, в разные стороны. Кончики спиц горели ярко-красным светом.
– Зарядку собралась делать, бабуля, – сказал я, привычно принимая боевую стойку. – Так ты это, ноги на ширину плеч поставь.
Ведьма оскалилась и, сведя руки вместе, ткнула ими в направлении Гунтера, одновременно пронзительно гаркнув какое-то заклинание на совершенно тарабарском языке. Может, на старохалдейском или на хинди – по мне, что тот, что другой неудобоваримы. Или и вовсе какой местный диалект. Кто его знает?
Фон Рихтер был хоть и молодой, но явно опытный воин. Он почти увернулся от клубка огня, летевшего в него. Почти, но не совсем. Фаербол – а как еще назовешь то, что сотворила злобная бабуля, – задел его левый бок, ударной силой Гунтера отбросило к краю поляны и вдобавок неслабо приложило о березку. Судя по тому, что фон Рихтер даже не делал попыток встать, а лишь сучил ногами, он на некоторое время выбыл из наших рядов.