Фазы неизбежности
Шрифт:
— Полагаю, упражнений на сегодня довольно. Весьма неплохо, Нази, но, позволь заметить, что ты могла бы куда лучше, — после восемнадцатой, или, возможно, девятнадцатой попытки Нази безукоризненно удержать оборону граф сделал шаг назад, опуская меч, на фоне привычного двуручника кажущийся почти игрушечным. Заставлять женщину заходить на очередной круг к этому моменту стало уже бессмысленно и даже отчасти небезопасно, поскольку Дарэм от накопившегося в ней раздражения стала скверно сосредотачиваться на своих действиях, не исправляя предыдущие ошибки, а лишь совершая новые. Все более и более глупые. Посмотрев в серо-зеленые глаза, в которых в последние полчаса слишком отчетливо читалось страстное желание проткнуть его насквозь, фон Кролок усмехнулся и озвучил то предложение, ради которого, он был уверен, Нази и соглашалась терпеть
— Искушение слишком сильно, чтобы я ему не поддалась, — хмыкнув, язвительно откликнулась Нази, прекрасно понимая, о чем именно спрашивает ее граф, который, похоже, нисколько в ее ответе не сомневался, взявшись за пуговицы своего старомодного, украшенного шитьем камзола прежде, чем Дарэм успела договорить фразу до конца.
С точки зрения Нази, вид у облаченного в рубашку и жилет фон Кролока был довольно странный — слишком привычным и неотчуждаемым от него казался всегда наглухо застегнутый многослойный костюм, своей строгой неизменностью напоминающий скорее доспехи, нежели обычную одежду. Впрочем, самому графу Дарэм, одетая в некогда принадлежавший неизвестному юноше наряд — самое близкое к «полевой» форме некроманта, что нашлось в замке — тоже, вероятно, казалась зрелищем диковатым. По крайней мере, Кролок, в отличие от своего сына, не выказывал по этому поводу изумления или недовольства, так же, как и Нази, сознавая, что длинный подол дамского платья никоим образом не может сочетаться с требующими большой подвижности боевыми тренировками.
Подхватив клинок — по соображениям равенства, точно такой же одноручный обоюдоострый двулезвийник, по своей длине наиболее соответствующий росту фрау Дарэм — фон Кролок развернулся к своей противнице и, коротко склонив голову в церемониальном полупоклоне, произнес ту единственную фразу, которой Нази ждала, как своеобразного благословения.
— Я к вашим услугам, фрау Дарэм.
«Я ведь все равно не смогу вас достать», — подумала Нази, прежде чем сорваться с места, как и в реальном бою, не утруждая себя выходом в академическую боевую стойку.
«И, зная это, все равно попытаешься», — небрежно раскрутив в руке легкий клинок и непонятно чему улыбнувшись, с неизменно удивляющим Дарэм удовлетворением закончил за нее фон Кролок.
Эти поединки уже успели превратиться в нечто наподобие традиции, пускай и весьма недавней. Стоило только Нази усвоить основные принципы нападения и защиты, как всякое их с графом занятие стало завершаться своеобразным турниром, где Дарэм предлагалось хотя бы попытаться дотянуться до своего оппонента. Здесь, в отличие от «технической» части, Нази разрешалось нарушать правила и использовать любые приемы для достижения цели. Ограничение было только одно — она должна была сохранять контроль над своей сущностью и не передавать бразды правления над разумом собственным инстинктам.
Клинки на мгновение скрестились, лязгнув друг о друга, и тут же разлетелись в стороны — граф не дал своей противнице и полминуты на серию атакующих ударов, почти мгновенно перейдя в наступление и вынудив Нази уйти в оборону. Уровень познаний у Дарэм был таков, что фон Кролок мог закончить их битву в любую секунду. Мог, но не хотел.
Именно в такие моменты граф ясно видел, что его протеже действительно учили «загонять» нежить. Не застывая на месте и на долю мгновения, она змеей вилась по площадке, ускользая от лобового столкновения, в котором у нее попросту не было шансов, пытаясь вынудить своего оппонента пуститься за ней в погоню и, вместе с тем, не разрывая дистанцию настолько, чтобы Кролок утратил интерес к их противостоянию или оказался вне досягаемости ее атаки. И, пускай в ее тактике еще сквозила привычка к командной работе, при которой один из некромантов призван был отвлекать на себя внимание высшего вампира, в то время как остальные пытались обойти его защиту, Дарэм уже пыталась пользоваться и своими новообретенными способностями, не полагаясь лишь на заученную когда-то технику. Она то и дело резко ускорялась, а в следующее мгновение вновь «роняла» темп до скорости смертного человека.
Вполне сносно, с точки зрения графа, проведя смещение «гневного острия» и коротко хлестнув клинком по его мечу, Дарэм метнулась в сторону, целясь противнику в незащищенный бок, однако граф с легкостью «ушел» из-под рубящей атаки, мгновенно схлопнув блок,
Всего лишь игра. Когда бы граф ни переходил в атаку, меч его всегда находился в нескольких дюймах от Нази, так что, даже пропусти она удар, максимум, что ей угрожало — потеря оружия. И ни одного рубящего, «пробивающего» движения. Фон Кролок заставлял ее выкладываться в полной мере, при этом лишь не позволяя себя достать, и это снисхождение доводило Дарэм до белого каления. Она ни секунды не сомневалась, что граф попросту развлекается за ее счет, однако, сталкиваясь с ним взглядом, она сквозь пелену боевой горячки не раз замечала в неизменно начинающих чернеть глазах Кролока встречное, почти лихорадочное и какое-то жадное выражение, смысла которого она не понимала. И, признаться, никогда не хотела бы понять.
В очередной раз безжалостно пресекая попытку Нази выполнить множественное расцепление, фон Кролок самым кончиком острия рассек белую ткань рубашки на боку своей «ученицы», даже не поцарапав кожу, и усмехнулся, в ответ получив разъяренное шипение, дополненное полноценным вампирским оскалом и горящим взглядом, полным такой ненависти, что, будь граф смертным, он имел бы, пожалуй, неплохие шансы упасть замертво. Однако, поскольку смертным фон Кролок давно уже не являлся, он, как и всегда в подобные моменты, испытал острый приступ удовольствия. Тщательно, но безуспешно скрываемая злость фрау Дарэм не пугала, а, напротив, притягивала фон Кролока так же, как и по сию пору притягивало его пламя — единственная стихия, способная уничтожить немертвого по-настоящему.
Доводить бывшего некроманта до бешенства абсолютно не стоило — несмотря на детский, по меркам графа, возраст, ее выучка, годы жизни в совершенно ином мире и образ мышления в целом способны были подбрасывать неприятные сюрпризы. Однако, Нази Дарэм на сегодняшний день, возможно, являлась единственным существом, которое не было предсказуемо до мельчайших деталей, и в этой давно, казалось, утраченной «неизвестности» заключалась для Кролока особенная прелесть. Так что, ясно сознавая всю опасность игр с огнем, граф, тем не менее, поддерживал, почти провоцировал ее ярость, испытывая пределы самоконтроля Дарэм, раз за разом подводя ее к тонкой грани, за которой раскаленный добела гнев выплеснется наружу, чувствуя при этом давно уже позабытый азарт. Не тот, что овладевает душой человеческой за игорным столом, а тот, что можно испытать лишь на смертельно опасной дуэли, когда непредсказуемость и фатальность возможного исхода опьяняют, заставляя как никогда остро ощутить себя… живым.
Дарэм уже давно перестала следить за тем, какие именно фехтовальные фигуры выполняет она, и какие использует ее противник — они кружили по залу, и Нази, мучительно ощущая нехватку скорости, все наращивала темп, который граф с легкостью поддерживал, так что каждый ее бросок натыкался на, казалось, абсолютно вездесущее лезвие его меча. Грохот клинков друг о друга давно уже слился в ее ушах в непрерывный гул, который прекрасно заменял собой натужный грохот крови в ушах.
Если бы в зале в этот момент был хотя бы один человек, лишенный особенностей вампирского восприятия, он бы, вероятнее всего, не сумел различить ничего в бешеном, с каждой секундой взвинчивающем скорость мельтешении, сопровождаемом оглушительным металлическим лязгом. Однако для сцепившихся немертвых бой протекал почти размеренно. Дарэм сделала резкий выпад, сокращая дистанцию, и фон Кролок по ее лицу понял, что поединок на сегодня пора заканчивать, поскольку Нази пребывала в шаге от того, чтобы в попытке проломить защиту противника добровольно броситься на острие вражеского клинка, блокируя его собственным телом. Маневр смелый, весьма нестандартный и в нынешнем состоянии Дарэм нисколько не опасный, однако для вампира, еще не научившегося блокировать нервные окончания, очень болезненный. В ответ на скользящее движение меча граф, вопреки ожиданиям Нази, вместо расцепления выставил прямой блок, вынудив женщину охнуть от ощущения того, как лобовая сцепка клинков неумолимо проминается внутрь ее зоны защиты.