Фельдмаршал Паулюс - от Гитлера к Сталину
Шрифт:
1. Завтрак - хлеб, масло, чай или кофе.
2. Обед из 3 блюд - первое, второе, третье.
3. В 5 часов вечера - чай или кофе, кекс.
4. Ужин - каша, чай.
Что касается спиртных напитков, то не нужно их ставить на стол каждому; кто хочет пить, может сам открыть шкаф (который стоит в столовой) и выпить рюмку.
Далее генерал Лейзер мне сказал, что генерал Штреккер очень переживает, он не мог еще примириться с новым положением в связи с изменением моей позиции, выраженной в заявлении.
Вечером того же дня я получил папку с бумагой - для подготовки
11 августа 1944 года. В 7 часов вечера я поехал с господином полковником в Москву, в санчасть НКВД (стоматологическая клиника). В автомашине я сказал, что меня занимает теперь вопрос, как включаться в активную работу, чтобы помочь своей стране.
Господин полковник ответил, что окруженная группировка в Прибалтике1 это большой объект для активной помощи и я должен найти способ и слова к этим обреченным солдатам и офицерам, чтобы их спасти.
В этот же день я пригласил генерала Зейдлица на воскресенье к себе. С Зейдлицем должны приехать господа Пик и Вайнерт. Я хочу обсудить вместе с ними все вопросы моего сотрудничества в Национальном комитете, а также воззвание к окруженной Северной группировке.
Теперь я также жду с нетерпением результатов поездки генерала фон Армина в лагерь № 48, в Суздаль. Кроме того, я хотел бы еще встретиться с полковником фон Бело, чтобы узнать, согласен ли он работать вместе с нами.
Прием в стоматологической клинике и работа врача произвели на меня очень хорошее впечатление. В Германии редко можно найти такое прекрасное техническое оборудование.
12 августа 1944 года. Я сегодня гулял с генералом Лейзером. Он мне рассказал, что результаты поездки генерала фон Армина в лагерь № 48 плохие. Только генералы Роске и Дреббер согласились с моей новой позицией. Они хотели ехать в Москву, остальные генералы не отказались совсем, но и не решились на этот шаг.
Лейзер объяснил это тем, что они все ненавидят "Союз немецких офицеров" и поэтому сдерживаются, но все они против Гитлера. Он, Лейзер, об этом знает.
Затем он меня спросил, что произошло с генералом Роденбургом. Я ответил, что Роденбург потерял свою честь генерала, занимался темными делами - заговором и бегством. После того как он вернулся из Войково, он начал преступную деятельность, наверное, по приказу некоторых войсковых генералов. Это двурушничество было быстро установлено, и мы, по ходатайству "Союза немецких офицеров", его послали в Суздаль, вместо того чтобы его судить.
Генерал Лейзер сказал: "Да, Роденбург склонен к авантюризму". Тут я сказал, обращаясь к подошедшему гос подину полковнику: "Ну, что вы скажете о результатах поездки генерала фон Армина? Я очень удивлен, почему полковник Шильдкнехт отказался ехать ко мне - он был бы здесь очень полезным".
Господин полковник ответил, что для него совершенно ясно, что люди в лагере № 48 не смогли так скоро пересмотреть свою позицию.
Генерал фон Армин должен был несколько дней там побывать и обстоятельно с ними побеседовать. Я уверен в том, что генералы и полковники
Кроме того, я хотел бы послать генерала Штреккера в лагерь № 48. Ему, Штреккеру, наверное удастся переубедить генералов и Шильдкнехта.
Позднее генерал Штреккер согласился поехать на некоторое время в лагерь № 48, чтобы там уговаривать остальных генералов.
Уж если я решился на этот шаг, невзирая на мою семью, то я хочу довести дело до конца, я хочу объединить всех генералов и включиться в активную работу. У генералов из Войково такие же тормоза, какие были и у меня, а именно - уверенность в том, что:
1. Работа "Союза немецких офицеров" ведется на разложение армии;
2. Наши семьи, которые, без сомнения, попадут под террор Гитлера.
Но все-таки надо решаться. Я поинтересовался, почему не доставляют нам информацию (сводки германского командования и радиоперехваты).
Господин полковник ответил, что на следующей неделе мы их получим точно; что на этот счет уже дано указание, но это будет начиная с понедельника.
13 августа 1944 года, воскресенье. Сегодня вечером я спросил господина полковника: "Для принятия участия в активной работе обязательно ли быть членом "Союза немецких офицеров"?"
Я спросил об этом потому, что некоторые генералы не питают симпатии к "Офицерскому союзу", но хотят работать под руководством Национального комитета. Например, генералы Зикст фон Армин и Штреккер говорят, что нельзя же считать "Офицерский союз" принудительной профсоюзной организацией.
Господин полковник ответил, что нельзя сравнивать "Офицерский союз" с принудительной профсоюзной организацией. "Офицерский союз" выполняет в рамках Национального комитета определенные задачи уже целый год, что он ведет разъяснительную работу среди армии и офицерского корпуса - своей открытой легальной работой он завоевал себе авторитет в широких кругах армии.
Сам генерал Хофмайстер1 рассказывает, что эсэсовец, генерал Барнт2, попав в окружение, сказал Хофмайстеру: "Если будет туго, я перейду к Зейдлицу". Это значит, что армия прислушивается к словам Зейдлица, как президента "Союза немецких офицеров".
Если генерал фон Армин теперь выдвигает какие-то новые мысли, которые компрометируют "Союз немецких офицеров", ибо быть генералу членом Национального комитета и одновременно отмежевываться от "Офицерского союза"- это явление компрометации Союза. Этого не допустит ни Национальный комитет, ни "Союз немецких офицеров".
Они предпочтут совсем отказаться от генерала фон Армина, нежели допустить, чтобы он организовывал какую-то новую группу офицеров вне "Офицерского союза". Еще он добавил, что "надо быть последовательным и забыть старые ссоры, тогда вы увидите, фельдмаршал, что "Союз офицеров" это нужная и необходимая организация".
14 августа 1944 года. Сегодня утром я попросил господина полковника, чтобы с объекта № 25 привезли генерала Латтмана, так как он должен будет разъяснить генералу фон Армину некоторые вопросы, касающиеся отношения Национального комитета к "Офицерскому союзу".