Фельдмаршал Репнин
Шрифт:
А работа оставалась работой. Долг повелевал продолжать выполнение возложенных на него обязанностей. И он продолжал их выполнять, хотя всё это ему уже давно наскучило.
Но вот однажды - это случилось уже глубокой осенью того же 1796 года - на какой-то миг блеснул луч надежды возвращения к бурной деятельности, испытанной им в счастливые, как ему казалось, молодые годы. А было так... Он сидел в рабочем кабинете и изучал указ императрицы о запрещении частных типографий и учреждении цензуры. Одним из поводов для такого указа могло послужить появление книги Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», которую автор
Едва Репнин закончил чтение указа, как в кабинет вошёл секретарь и доложил, что в приёмной ждёт приёма фельдъегерь из Петербурга с императорским пакетом для его сиятельства.
– С императорским пакетом?
– удивился Репнин.
– Проси.
Фельдъегерь вошёл чётким шагом и подал Репнину пакет с сургучными печатями.
– Приказано передать в собственные руки.
Репнин сломал на пакете печати и извлёк его содержимое. Это было собственноручное письмо Павла Петровича, извещавшего о смерти Екатерины Второй и его благополучном вступлении на Российский престол. Новый государь приказывал Репнину передать исполняемые им обязанности одному из своих помощников, а самому, не мешкая, прибыть в Петербург.
– Когда это случилось?
– спросил Репнин фельдъегеря.
– Я имею в виду кончину Екатерины.
– 6 ноября сего года, ваше сиятельство.
– Хорошо, вы свободны. Что до меня, то я постараюсь отправиться в путь сегодня же, ежели обстоятельства дозволят.
После того, как фельдъегерь ушёл, Репнин вызвал к себе адъютанта и приказал ему сообщить Наталье Александровне о смерти императрицы Екатерины.
Репнин очень спешил, тем не менее отправиться в дорогу в этот день так и не смог. Он выехал вместе с женой только на следующий день на станционных сменных лошадях.
Глава 2
НЕЖДАННЫЕ ПЕРЕМЕНЫ
1
Всего четыре дня понадобилось Репниным, чтобы добраться до Петербурга. Дорога потребовала напряжения всех сил. Сам князь в эти дни почти не спал. В конце пути он чувствовал себя настолько разбитым, что по прибытии домой - а это произошло поздно вечером - не стал даже ужинать, а сразу лёг спать. Он спал почти до одиннадцати часов дня и очень удивился, когда, проснувшись, увидел в опочивальне княгиню, одетую в дорожное платье.
– Собираешься куда-то ехать?
– спросил он.
– Уже ездила, - весело отвечала княгиня.
– Пока ты спал, успела побывать у старой подруги, жены обер-церемониймейстера. Представляешь, - оживлённо продолжала она, - Павел царствует всего лишь восемь дней, а в городе уже столько перемен!.. Будто это уже не Петербург, а какая-то другая европейская столица.
– Что же изменилось?
– Всё, абсолютно всё. Моды, манеры... Воротнички и галстуки знаешь какие
– Узнала, от чего умерла императрица?
– прервал Репнин женскую болтовню супруги.
– Говорят, государыня совсем не болела, не мучилась. Умерла от апоплексического удара, царство ей небесное.
– Пожалуйста, позвони камердинеру. Пора собираться.
– Поедешь на приём к императору?
– Надо же доложить о своём прибытии.
– В Зимнем он принимает в своих старых апартаментах. Я могу проводить тебя, если хочешь.
– Не стоит себя утруждать. У меня будет к нему чисто деловой визит.
В Зимний дворец Репнин поехал в первом часу пополудни. Увидев на Дворцовой площади несколько экипажей, он понял, что приём у императора уже начался и ждать ему своего часа долго не придётся.
В приёмной комнате оказалось полно народу. Камердинеры, адъютанты, придворные чиновники, генералы... Царила суета. Одни, натыкаясь друг на друга, что-то искали, другие, вынося из кабинета императора какие-то бумаги, скрывались за дверями смежной комнаты, третьи, перешёптываясь между собой, ждали своей очереди на приём.
Репнин доложил о себе дежурному секретарю, сидевшему за большим столом в мундире гатчинского офицера. Выслушав именитого генерала, секретарь сказал, что его величество сейчас занят, но как только освободится, он о нём непременно доложит...
– Вы пока посидите в соседней комнате, там удобнее, - сказал секретарь, - как только его величество освободится, я вас позову.
В соседней комнате оказалось гораздо свободнее, чем в приёмной. Там сидели за столами два писаря и обер-церемониймейстер, как понял Репнин, готовил к встрече с императором какого-то вельможу.
– Ещё раз повторяю, - терпеливо внушал обер-церемониймейстер своему плохо соображавшему ученику, - при церемонии целования руки нужно, сделав глубокий поклон, стать на одно колено и в этом положении приложиться к руке императора долгим и, главное, отчётливым поцелуем. Затем надлежит подойти с таким же коленопреклонением к императрице, а потом, исполнив сию церемонию, удалиться, пятясь задом... Вы меня поняли?
– Теперь понял, - отвечал вельможа с выступившими на лице капельками пота.
Вскоре вошёл секретарь сказать Репнину, что государь его ждёт, и тот, не мешкая, последовал через приёмную в кабинет его величества.
Павел Петрович встретил князя с неподдельной радостью. Разговор начался с того, что Репнин поздравил его величество с благополучным вступлением на российский престол.
– Так было Богу угодно, чтобы я взошёл на престол в столь трудное для империи время, - подхватил его слова император.
– Пришло время восстановить справедливость, и я уже приступил к этому. Первое, что я сделал, - это написал указ о даровании вам чина генерал-фельдмаршала, в чём ранее вам незаслуженно отказывали.